Первое поражение Сталина

Несмотря на столь открыто выраженное неприятие его курса, Чичерин всё же попытался найти поддержку хотя бы у одного Троцкого. Предложил ему облегчить действия Красной Армии в ходе начавшейся 17 января операции по освобождению Северного Кавказа, использовав старый антагонизм между казачьими областями и Деникиным. «Не думаете ли, – писал он Председателю Реввоенсовета республики 21 января, – что нужно бы вернуться к этим планам – вести переговоры на основе /признания – Ю.Ж./ самоопределения с Кубанью, Тереком и Азербайджаном?»

Так и не добившись согласия Троцкого, Чичерин вынужден был 28 января направить Хойскому вторую ноту. По сути повторившую содержание первой, как и требовало Политбюро. Вновь попытаться вызвать понимание: «Неужели же министр Хан Хойский полагает, что происходящая между Деникиным и Советской властью борьба не затрагивает судьбы Азербайджана? Разве ему неизвестно, что программой Деникина и всех связанных с ним элементов является восстановление единой неделимой России в её прежних пределах и, между прочим, полное уничтожение самостоятельности Азербайджана?»¹⁹

Ответ Хойского, последовавший уже 5 февраля, оказался точно таким же повтором, как и сама нота Чичерина. Он вновь писал, что его «правительство, считая себя нейтральным в происходящей борьбе в России, выдворило из Баку генерала Пржевальского /представителя Добровольческой армии при штабе британских войск в столице Азербайджана – Ю.Ж./ со всем его штабом, и не только не допускало в местностях Азербайджана мобилизации русских офицеров для включения их в армию Деникина, но даже запретило генералу Пржевальскому поместить в газетах объявления о призыве русских офицеров… Точно так же несостоятельны и другие указания народного комиссара Чичерина касательно взаимоотношений азербайджанского правительства с командованием Добровольческой армии, идеология и истинные намерения которого азербайджанскому правительству хорошо известны».

Закончил же ноту Хойский повторением своего прежнего предложения, на принятие которого очень рассчитывал. «Всякие переговоры, – писал он, – по этому и другим вопросам могут происходить на основе безусловного признания Советским правительством независимости и суверенности Азербайджанской Республики».²⁰

Вот теперь Чичерин мог окончательно убедиться, в какую ловушку он сам себя загнал. Убедиться, что своей капитулянтской политикой по отношению к Эстонии создал опасный прецедент грозящий в любую минуту обернуться «эффектом домино». Но повторить обещание признания в переписке с Баку он больше не мог из-за отрицательной, на этот раз, позиции всех членов Политбюро, не желавших повторять собственную ошибку. Проблемы же, связанные с Вооружёнными силами Юга России, именно в те самые дни потеряли всю прежнюю остроту и актуальность.

Донская армия генерала В.И. Сидорова и Кавказская – генерала П.Н. Врангеля, потеряв в ходе боёв Ростов и отступив за Маныч, вынуждены были любой ценой обезопасить себя с тыла. И 7 февраля представитель Деникина в Тифлисе посетил посла Армении и уведомил его о признании Вооружёнными силами Юга России независимости всех трёх закавказских республик.²¹

Даже не подозревая о столь важном событии, Чичерин передал 9 февраля в Политбюро записку, где вновь изложил прежнюю, чуть-чуть скорректированную концепцию. «Ответ Хан Хойского, – писал он, упорствуя на своём, – заявляющий, что переговоры между нами и его правительством могут происходить лишь на основе безусловного признания независимости и суверенности Азербайджанской Республики, снова ставит в порядок дня вопрос о том, не следует ли нам выступить с таким признанием». И, как на подтверждение своей полной правоты, сослался на мнение С.М. Кирова, тогда – члена РВС XI армии, ведшей наступление на Дагестан.

Киров же 31 января сообщил Чичерину: «Работа англичан в Азербайджане и Грузии с целью втянуть в войну с Совет. Россией продолжается… Англичане требуют, чтобы Азербайджан ни в коем случае не вздумал снабжать Совет. Россию нефтью. Боясь Англии, азербайджанское правительство уклоняется от воен. /ного – Ю.Ж./ союза с Совет. Россией». А далее Киров делал более чем странное предложение: поэтому нам «необходимо признание Азербайджана без условия воен. союза». Два дня спустя он повторил свой прогноз: «настоящее время Антанта делает всё к тому, чтобы втравить Азербайджан и Грузию в войну с нами».²²

Сослался Чичерин в своей записке и на мнение Н. Нариманова (не только заместителя Сталина в Наркомате по делам национальностей, но и работника подведомственного ему НКИДа), заведующего Ближневосточным отделом. По словам Чичерина. Нариманов также «поддерживает ту же точку зрения, считая, между прочим, краевой комитет /Кавказский – Ю.Ж./ наиболее компетентным для определения потребности в этом нашем признании».