Первое российское плавание вокруг света

Вскоре по выходе из Охотска оказалась в нем столь сильная течь, что командовавший им лейтенант Машин почитал опасным продолжать свое плавание к Кадьяку по назначению и принужденным нашелся зайти в Петропавловск, куда и прибыл он в сентябре прошедшего года, несколькими днями после нашего отплытия в Японию. Лейтенант Машин принят Компаниею недавно вместе с тремя другими флотскими офицерами Сукиным, Карпинским и Борисовым. Последние отправились из Охотска на Кадьяк на компанейском судне «Елизавете» немногими неделями раньше Машина, но не могли, так же как и сей, достигнуть назначенного места. Они принуждены были зайти в Уналашку и провести там всю зиму. Не имев ни спокойного жилища, ни здоровой пищи и ничего другого, чтобы хотя несколько облегчило их неприятное положение во время продолжительной зимы на сем острове, не можно было им предохранить людей своих от цынготной болезни, от которой померло лучших восемь матросов.

Лейтенанты Хвостов и Давыдов готовились к отходу в Кадьяк на компанейском судне «Мария» для принятия там начальства над двумя новопостроенными судами. Сии искусные офицеры нашего флота суть первые, которых приняла Компания в 1802 г. Начальное их плавание было на Кадьяк из Охотска. Они, вышед в последних днях августа и не заходив никуда, пришли в назначенное им место ноября 14-го. Столь поспешное окончание сего плавания было там нечто неслыханное, ибо до того употребляли на оное всегда два или три года. В следующее потом лето возвратились они в Охотск обратно и привезли груз, который ценили в два миллиона рублей. После сего отправились они немедленно в С.-Петербург, где пробыв два месяца, возвратились опять в Охотск, а оттуда вторично на Кадьяк, но принуждены были зайти в Камчатку и провести там зиму. Теперь приготовились они к отплытию в назначенное свое место.

Камергер Резанов, оставив «Надежду», перешел на судно «Марию» с намерением побывать на Кадьяке. Естествоиспытатель Лангсдорф, согласившийся сопровождать его, также оставил «Надежду».

Июня 16-го пошли мы в губу Авачинскую, чтобы запастись там водою и дровами с лучшей удобностью, нежели в Петропавловском порту.

Июня 21-го были совсем готовы к выходу в море, но при осмотре оказалось, что камбуз, или корабельный котел, требовал починки, для которой следовало послать его на берег. О непредвиденной такой потере времени сожалел я, однако, мало, потому что многие обстоятельства заставляли обождать губернатора, поспешавшего к нам из Нижнекамчатска.

Июня 23-го возвратился посланный к нему курьер обратно с известием, что губернатор прибудет в Петропавловск в следующей день непременно; итак, я решил его дождаться.

Июня 24-го ночью дошло судно «Мария» с камергером Резановым в море; ветер ему благоприятствовал, и 25-го дня поутру в шесть часов оно уже вышло из залива.

Июня 30-го в три часа пополуночи сделался ветер благополучный, я приказал сняться с якоря, ибо мне казалось прибытие губернатора, промедлившего пять дней уже сверх назначенного им к приезду срока, сомнительным; сверх сего я не хотел упустить лучшего времени года к дальнейшему описанию берегов Сахалина, но в пять часов ветер переменился и принудил нас бросить якорь против залива Раковин.

Июля 1-го в десять часов пополудни отошел ветер, дувший чрез все эти дни от 3. Мы тотчас начали сниматься с якоря, но едва отдали марсели, то ветер опять сделался южный. Сколь ни досадно было для нас сие обстоятельство, однакож оно случилось к нашему удовольствию, ибо в три часа пополудни получили мы известие о прибытии губернатора. Я поспешил немедленно в город и по свидании с ним услышал, что весеннее полноводие и быстрота рек задержали его сверх чаяния и что он не надеялся уже застать нас. Путь его от Нижнекамчатска сопряжен был с чрезвычайными трудностями и очевидною опасностью. Нижнекамчатск отстоит от Петропавловска почти на 700 верст. Большую часть сего расстояния, т. е. до Верхнекамчатска, должно проехать по реке Камчатке в самой худой лодке, в которой надобно плыть вверх по крайней мере десятеро суток.

Проезжий лежит все это время, протянувшись в лодке, а камчадалы, сменяющиеся в каждом остроге, толкают ее шестами день и ночь близ берега. Если бы езда сия совершалась в удобном покрытом судне, в коем, кроме просторной каюты, было бы место для запасу всякого рода и кухня, как то делают в Японии, Китае, Суринаме и во многих землях европейских, тогда бы проезжие, в вознаграждение за претерпеваемую ими десятидневную скуку, имели, по крайней мере, некоторый покой, но в плавании по Камчатке, сверх неприятного долговременного положения проезжего, каждое мгновение, а особенно ночью, угрожается он опасностью, ибо лодка весьма легко может быть опрокинута или сильным порывом ветра, или несоблюдением равновесия, или ударом оной о плавающие в реке во многом количестве пни и колоды. Такое несчастие приключилось действительно с губернатором на обратном пути его. Одна только любовь к нему бывшего с ним человека, жертвовавшего явно своею жизнью, спасла его от смерти.