Читаем Первое российское плавание вокруг света полностью

Возвращение «Надежды» в Камчатку прежде исхода июля казалось ненужным, почему мне и хотелось употребить следующие три месяца на исследование тех мест, кои Лаперуз, доставивший первые сведения о сих странах, принужден был по краткости времени оставить неизведанными. Зная, что ни он и ни кто другой из европейских мореходцев не определил точного положения всего западного берега Японии[91], большей части берега Кореи, целого западного берега острова Иессо, южно-восточного и северо-западного берегов Сахалина, также и многих из островов Курильских, вознамеривался я изведать из сих стран те, кои удобнее при настоящем случае избрать возможно будет. Южная часть Сахалина, как-то, заливы Анива и Терпения, хотя и определены в 1643 г. голландцами, однако требовали новейшего описания потому, что средства к вернейшему определению мест в продолжении 160 лет усовершены несравненно. Последствия нашего плавания могут свидетельствовать, что без наших описаний не имели бы мы достаточных сведений о верном положении достопримечательного сего острова.

Итак, намерение мое состояло в следующем: обозреть юго-западный и северо-западный берега Японии и определить пролив Сангарский, которого ширина по всем лучшим картам как-то: Арро-Смита и находящейся в атласе Лаперузова путешествия, составляет более ста миль, но японцы полагают одну только голландскую милю, или четыре итальянских; исследовать западный берег острова Иессо, отыскать остров Карафуто, который по японским картам должен находиться между Иессо и Сахалином и которого существование казалось мне весьма вероятным; описать с точностью сей пролив и исследовать остров Сахалин от мыса Крильон до северо-западного берега, откуда, если найдется там хорошее якорное место, намерен я был послать баркас в канал, разделяющий Сахалин от Татарии, дабы, действительно, увериться, возможен ли или нет проход оным и определить положение устья реки Амура, наконец, пройти новым проливом между Курильскими островами севернее канала Буссоли. Таков был мой план, который удалось исполнить счастливо, хотя и несовершенно.

Не нашед безопасного якорного места у берегов Сахалина, увидели мы, что посылка баркаса сделалась невозможною и внимания достойное исследование осталось неисполненным. Основательное определение западного берега Японии и пролива Сангар должно быть предоставлено пользующимся японскою благосклонностью голландцам, которым, может быть, теперь не поставлено будет в преступление, если осмотрят берега своих приятелей. Берег Кореи от 36 до 42 градуса широты, в настоящее время предприимчивости европейцев, не останется, конечно, долго в неизвестности. Торговля с населяющим оный до ныне незнакомым народом обещает такие выгоды, которых тщетно искать в Японии. Обстоятельнейшее исследование восточного берега Иессо и дальнейших к югу островов Курильских, конечно, будет довершено нашими мореплавателями[92].



При выходе нашем из Нагасакского залива курсом западнейшим того, которым выходили, показалась весьма высокая гора с плоскою вершиною, лежащая за городом Нагасаки; она может служить надежным признаком по входу. Сколько ни желали мы осмотреть пространство между мысом Номо и островом Меак-Сима, но пасмурная с дождем погода, при коей опись могла бы быть весьма несовершенна, и все ясные признаки наступающего шторма, который бывает здесь весьма жесток от 30, воспрепятствовали нам исполнить желанное. Осторожность требовала пользоваться попутным ветром, чтобы обойти опасные острова Гото, но надежда моя увидеть мыс Гото до сумерков сделалась тщетною.

Погода была так туманна, что вершина горы островов сих показалась только однажды и мгновенно опять скрылась. Мы держали курс между двумя малыми островами, называемыми Ослиными ушами и мысом Гото, хотя и не видели ни первых, ни последних и, невзирая на то, что ветер уже обратился в бурю, мы могли надежно предпринять сие, потому что два сии пункта определены нами в плавание к Нагасаки с довольною точностью. Хотя мы тогда проходили их в довольном расстоянии, но как погода была весьма ясная и мы не приметили между ними ничего опасного, то и могли положиться на свою карту, по которой расстояние между оными 32 мили, следовательно, вдвое более показанного на Арро-Смитовой карте. Каналом сим, вероятно, не проходил никто прежде нас. При всем том, можно было подозревать, что острова Ослиные уши соединяются с мысом Гото подводными каменьями, и следовало принять возможную предосторожность, но при настоящих наших обстоятельствах не оставалось ничего другого как решиться или пройти оными, или возвратиться в Нагасаки. К последнему могла побудить меня только одна крайность.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное