Первое выступление свирепого Биллсона

Мне показалось, что Акридж начал заговариваться. В тот день я был не в духе, и таинственность его речи раздражала меня.

- Я не понимаю, о чем ты говоришь, - сказал я. - Что за "Гиацинт"? И куда он пришел?

- Возьми себя в руки, мой мальчик, - сказал Акридж. - Неужели ты забыл, что "Гиацинт" - торговый пароход, на котором я плавал несколько лет назад? Я рассказывал тебе о нем тысячу раз. Теперь он вошел в лондонский порт. На "Гиацинте" у меня много старых приятелей. Рыжий, который спит у тебя на диване, - матрос "Гиацинта". Отличный человек. К светским разговорам не приучен, но сердце у него золотое. Увидав антрепренера, обвешанного бриллиантами, я сразу сообразил, что, если мне удастся уговорить этого матроса Биллсона серьезно заняться боксом, я стану богатейшим человеком. Биллсон создан для бокса.

- Да, наружность у него внушительная.

- Прекрасный молодой человек. Я уверен, что вы будете друзьями.

- Я в этом не сомневаюсь, он мне понравился с первого взгляда.

- Он первый никогда не начинает ссору. Его нелегко вывести из себя, но если он разозлится - конец. Я сам видел, как в Марселе он вышвырнул из кабака полдюжины иностранных матросов. Кабак был набит кочегарами, - вот этакие молодцы, здоровенные, каждый мог свалить быка одним ударом. Шестеро схватили его за руки, но он раскидал их, как малых щенят, и дубасил до тех пор, пока они не запросили пощады. Этот человек создан для того, чтобы быть чемпионом. Стоит только разозлить его, и все гробовщики в нашем городе на целый месяц получат работу. На мое счастье оказалось, что он и сам хочет бросить море и ищет какой-нибудь службы тут, в Лондоне. Он втюрился в кельнершу трактира "Корона". Не в ту косоглазую, а в другую, - Флосси. Ты, верно, помнишь ее. Белобрысая.

- Я незнаком с девицами из трактира "Корона", - сказал я.

- Хорошие девицы, - сказал Акридж отеческим тоном. - Итак, наши интересы совпали. Милый Биллсон не слишком умен, но все же мне довольно скоро удалось уговорить его, и он подписал контракт. Пятьдесят процентов всех своих доходов он будет отдавать мне. А я обязан устраивать ему выступления в цирке и содержать его покуда на свой счет.

- Содержать на свой счет? Почему же ты укладываешь его на мой диван?

Лицо Акриджа перекосилось от внутренней муки. Видно было, что он глубоко разочаровался во мне.

- Зарядил одно и то же, милейший! Так хорошие друзья не поступают. Ведь не загадим же мы твою комнату.

- Но когда твой чемпион поселяется в комнате, она сразу становится тесной и маленькой. Нам вдвоем не поместиться в ней.

- Не беспокойся об этом, дружище! Мы завтра переезжаем в гостиницу "Белый Олень" и начинаем тренировку. Я уже устроил Биллсону ангажемент, и через две недели состоится его первое выступление. - Не может быть! Как это тебе удалось? - Я просто привел его в контору цирка. Там так и разинули рты. Его вид говорит сам за себя. К несчастью, в то время у меня не было ни гроша за душой. Я помчался к Джорджу Тэпперу. Джордж сообщил мне, что его назначили каким-то помощником какого-то секретаря. Он с ума сошел от счастья. Быть помощником секретаря министерства иностранных дел - да ведь это начало карьеры! Тэппер был так потрясен своей удачей, что без всяких разговоров отвалил мне десять фунтов стерлингов. Теперь я жалею, почему не попросил у него двадцать. Но на первое время мне хватит. Одно меня беспокоит, какое имя дать моему Биллсону.

- Да, с этим человеком не шути. Дашь ему имя - а он тебя в зубы. (По-английски "дать имя" значит - выругать. - прим. пер.)

- Ты меня не понимаешь. Я хочу сочинить ему какое-нибудь имя для его публичных выступлений.

- А почему ты не хочешь, чтобы он выступал под своим собственным именем?

- Его родители, будь они прокляты, - угрюмо сказал Акридж, - назвали его Вильберфорс. Неужели ты думаешь, что зрители пойдут смотреть боксера, которого зовут Вильберфорс?

- Назови его Вилли Биллсон, - предложил я. Акридж задумался и нахмурил брови, как подобает важному антрепренеру.

- Слишком фамильярно, - решил он наконец. - Для какого-нибудь жалкого клоуна такое имя подходит, но боксер должен называться как-нибудь более внушительно. Я назвал бы его Ураганный Хикс или Сокрушительный Риггс.

- Не советую, - сказал я. - Ты погубишь его карьеру с самого начала. Нет ни одного чемпиона с таким глупым именем. Боб Фиц-Симмонс, Джек Джонсон, Джемс Д. Корбетт, Джемс Джеффрис - вот настоящие чемпионские имена.

- Назвать его Джемс Д. Биллсон, что ли?

- Вздор!

- А как тебе нравится, - спросил Акридж, - имя Ягуар Вике?

- Хуже не бывает.

- А Свирепый Биллсон?

Я хлопнул его по плечу.

- Отлично! Решено и подписано. Отныне он зовется Свирепым Биллсоном.

- Милый, - придушенным от волнения голосом вскричал Акридж, крепко пожимая мне руку. - Это гениально! Гениальное имя! Закажи еще пару бутылочек, старина.

Принесли еще две бутылки, и мы распили их в честь Свирепого Биллсона.