Первое житие святого Антония Падуанского, называемое также «Легенда Assidua»

1. По долгом времени (Мф 25, 19; Vlg: Тов 1, 18) случилось братьям отправиться в город Форли, чтобы принять рукоположение. 2. И сошлись там по этому случаю многие братья – францисканцы и доминиканцы; между ними пришел и (Иов 1, 6) Антоний.

3. Поскольку все собрались, и уже подошло время для рукоположения, министр той обители[70], как обычно, начал просить присутствующих братьев из Ордена проповедников[71] наставить жаждущих словом спасения (Деян 13, 26). 4. Когда же все они единодушно объявили, что никто из них не хочет и не должен проповедовать без предварительной подготовки, министр обратился к брату Антонию и повелел[72] возвестить собравшимся братьям все, что напомнит ему Дух Святый (ср. Ин 14, 26).

5. Министр даже не верил, что брат знает Писание, и не думал, что тот читал что-либо еще, кроме потребного для церковного служения[73]. Надежда его основывалась на одном-единственном благоприятном впечатлении: министр слышал, как он, если была в том нужда, грамотно говорил по-латыни[74]. 6. Действительно, хотя Антоний был настолько прилежным, что память заменяла ему книги, стяжал благодать красноречия и был искусен в слове (Ис 3, 3), братья считали его более способным к мытью посуды для стряпни[75], чем к объяснению тайн Писания.

7. К чему медлить? Антоний всеми силами (Быт 31, 6), как только можно, отказывался; но тут со всех сторон поднялся крик, и пришлось ему начать проповедовать простыми словами. Язык его – можно сказать, трость Святого Духа (ср. Пс 44, 2) – благоразумно изложил суть дела, ясно и в кратких словах (Vlg: ср. Дан 7, 1); братья же, охваченные изумлением и восхищением, обратившись в слух, единодушно внимали (Деян 8, 6) обстоятельно говорившему проповеднику. 8. Изумление усугублялось благодаря неожиданной глубине его слов; слушатели просвещались духом сказанного и воспламенялись милосердием. 9. Итак, преисполнившись святого утешения, все хвалили раба Божия Антония за ценную добродетель смирения в сочетании с даром учености[76].

9. О его проповеди в Романье и об обращении еретиков

1. Поскольку, как сказал Господь, не может укрыться город, стоящий на верху горы (Мф 5, 14), после недолгого времени дошла до их министра[77] весть о произошедшем, и Антоний был вынужден (Vlg: Исх 36, 4) отказаться от уединения и безмолвия, чтобы пойти к народу. 2. Анахорет стал проповедником, и уста его, долгое время замкнутые, открылись для возвещения славы Божией. 3. Укрепленный силой Того, Кто призвал его, Антоний стал столь ревностным проповедником, что своим усердием стяжал себе имя благовестника[78] (ср. 2 Тим 4, 5): ходя по городам (Мф 9, 35) и замкам, деревням и весям[79], он повсюду в горении духовном сеял преизобильные семена жизни.

4. Из ревности о душах отказывал он себе в отдыхе во время странствий, и вот, случилось ему по воле неба придти в город Римини[80]. Увидев там множество людей, плененных еретическими заблуждениями, тут же созвал жителей всего города и, воспламенившись духом, начал проповедь. Не зная хитросплетений философов, он ярче, чем солнечный свет, высветил лукавые утверждения еретиков. 5. Слово силы (ср. Евр 1, 3) и спасительное учение пустили такой корень в сердцах слушателей, что, отринув нечистоту заблуждений, многие, уверовав, обратились к Господу.

6. Среди них Бог через Своего раба Антония наставил на путь истины (Пс 118, 30) ересиарха по имени Бононилло[81], тридцать лет по заблуждению отвращавшегося от веры, и тот, творя покаяние, благочестиво соблюдал наставления Святой Римской[82] Церкви до конца[83] (ср. Мф 10, 22) своих дней.

10. О славе святого и о плодах его проповеди

1. После сего[84] (Ин 7, 1) министр Ордена, по настоятельной нужде своей монашеской семьи, отправил раба Божия Антония в курию[85]. Всевышний даровал ему заслужить у досточтимых князей Церкви такое уважение, что Верховный понтифик и все кардиналы[86] внимали его проповедям в пылу благоговения. 2. Действительно, он красноречиво толковал глубинные смыслы Писания, и сам господин Папа назвал его в знак душевного расположения Ковчегом Завета[87] (Числ 14, 44; Откр 11, 19).