Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства

В настоящее время советские ученые рассматривают упомянутые гражданские войны как проявление кризиса античной гражданской общины, а не всего рабовладельческого общества. Античная община (в Риме — цивитас) объединяла ограниченный коллектив граждан, являвшийся верховным собственником земли и сосредоточивший в своих руках политическую власть. Римские завоевания III—II вв. до н. э., превратившие обширные области Средиземноморья в бесправные провинции Рима, привели к сложным социально-экономическим и политическим последствиям, которые были вызваны несоответствием организационных форм гражданской общины потребностям «мировой» державы. Разумеется, в кризисе Римской республики II—I вв. до н. э. большую роль сыграло обострение классовой и социальной борьбы, в том числе мощные восстания рабов. Однако, как подчеркивают современные советские исследователи, экономика Римского государства была многоукладной, а формы классовой борьбы — весьма многообразны [3]. Эта многоукладность видна и из материалов, представленных в «Первоисточниках по истории раннего христианства», в частности из данных, содержащихся в египетских папирусах. Что же касается кризиса рабовладельческих отношений, то эпоха возникновения христианства в последних обобщающих работах определяется как период расцвета этих отношений [4]. Поздние работы самого А. Б. Рановича показывают достаточно высокий уровень хозяйственного развития восточных провинций в первые века империи, в том числе и процветание торговли, которую в «Первоисточниках» он называет «жалкой». В своей книге «Восточные провинции Римской империи» Ранович отмечает, что «основу процветания городов римской Сирии составляла внешняя торговля» (с. 148).

Возникновение и распространение христианства не было связано напрямую с какими-то хозяйственными явлениями в Римской империи. Оно было обусловлено изменениями в идеологии и социальной психологии: поисками единого универсального божества, которое было бы носителем высшей справедливости, защитником обиженных, падением авторитета древних местных богов, покровителей города или племени, разрушением традиционных связей между людьми — общинных, гражданских, семейных. Следует оговорить, что, хотя А. Б. Ранович на первое место поставил социально-экономические аспекты, в его книге нашли отражение основные тенденции в духовной жизни римского общества первых веков нашей эры. Можно обратить внимание на приведенную в «Первоисточниках» молитву из «Метаморфоз» Апулея, обращенную к египетской богине Исиде: «О святейшая человеческого рода вечная заступница, смертным постоянная охранительница… Ты кружишь мир, зажигаешь солнце, управляешь вселенной…» В этом обращении Исида выступает владычицей мира, универсальным божеством, притом милостивым к людям.

В «Первоисточниках» в известной мере отражены и поиски новых нравственных норм, противостоявших безнравственности и бездуховности римского общества (бездуховность эта особенно ярко проступает в отрывках из Марциала и «Сатирикона» Петрония, также приводимых Рановичем). Мораль стоиков представлена в отрывках из сочинений Сенеки. Жаль, что А. Б. Ранович не расширил этого раздела за счет более полного изложения взглядов стоиков, оказавших большое влияние на выработку моральных норм христианства.

Внимательный читатель обратит внимание на то, что А. Б. Ранович не характеризует положение в Палестине в период зарождения христианства. В настоящее время палестинские корни христианства общепризнаны, однако до открытия кумранских рукописей в советской исторической науке была распространена точка зрения о внепалестинском происхождении христианства. Преобладало мнение, что новое учение зародилось в Малой Азии, поскольку в одном из самых ранних новозаветных сочинений, Апокалипсисе Иоанна, речь идет о семи малоазийских городах, где существовали христианские общины. После опубликования обнаруженных в конце 40-х годов XX в. рукописей кумранских сектантов [5] даже некоторые сторонники малоазийского происхождения христианства отказались от прежней точки зрения и признали Палестину родиной учения, которое они называли иудеохристианством [6]. А. Б. Ранович не успел познакомиться с этими рукописями; можно думать, что, проживи он дольше, его исследования пополнились бы работами по материалам кумранских находок.