Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства

Вот что они предписывают: пусть к нам не вступит ни один образованный, ни один мудрый, ни один разумный человек; все это у нас считается дурным. Но если есть невежда, неразумный, несовершеннолетний, пусть он смело придет. Считая только такого рода людей достойными своего бога, они, очевидно, хотят и способны привлечь только малолетних, низкородных, необразованных, рабов, женщин и детвору (III, 44). А ведь что плохого в том, чтобы быть образованным, интересоваться учением лучших людей, быть и казаться разумными? Разве это не скорее нечто прогрессивное, посредством чего лучше доходить до истины (III, 49)? Но мы видим обычно, что те, кто выражают и распространяют на площадях самые беззастенчивые вещи, никогда не присоединяются к собранию разумных людей и не смеют среди них обнаруживать свои учения, но если они завидят юнцов, или сборище домашних рабов, или кучку неразумных людей, туда-то они проталкиваются и там красуются (III, 50). Мы видим, что и в частных домах шерстобитчики, кожевники, валяльщики, самые грубые мужланы в присутствии старших и более разумных господ не смеют рот раскрыть; но, когда им удается заполучить к себе отдельно детей и каких-либо глупых женщин, они им рассказывают диковинные вещи, что не надо оказывать почтение отцу и учителям, а слушаться только их самих; те, мол, глупости болтают, у них мысль парализована, они в сущности не знают и не умеют делать ничего прекрасного, находясь в плену пустых предрассудков; зато только они сами знают, как надо жить; если дети их послушаются, они будут счастливы и дому явится счастье. А если во время таких речей они увидят, что подходит кто-либо из проводников просвещения, кто-либо из людей разумных или сам отец, то более осторожные из них стушевываются, а более дерзкие подстрекают детей сбросить узду, нашептывая, что в присутствии отца и учителей они не захотят и не сумеют проповедовать детям добро, ибо, дескать, их отталкивает низость и упорство (отца и учителей), окончательно испорченных, безмерно злых и наказывающих их; поэтому, если они хотят, им надо, оставив отца и учителей, уйти с женщинами и с детьми-товарищами по играм в женское помещение, в сапожную или валяльную мастерскую, чтобы там обрести совершенство. Такими речами они убеждают (III, 55).

А что я не предъявляю более жестоких обвинений, чем того требует истина, можно убедиться по нижеследующему. Призывающие к участию в других (т. е. нехристианских) таинствах возглашают: «У кого руки чисты и речь разумна» или «Чья душа свободна от зла, кто прожил хорошо и справедливо», — это провозглашают те, кто обещает очищение грехов. Послушаем же, кого эти (т. е. христиане) призывают; кто — грешник, говорят они, кто неразумен, кто несовершеннолетен, попросту говоря, кто жалкое ничтожество, того ждет царство божие. Но разве грешником вы считаете не бесчестного вора, взломщика, отравителя, святотатца, осквернителя могил? Кого же другого, значит, призывал провозглашающий (такой лозунг) разбойник (III, 59)?

Проповедники (христианства) поступают подобно тем, кто обещает исцелить тело, но отговаривают от обращения к врачам, боясь, что те уличат их в невежестве. [Мы вовсе не] прибегаем к простодушным, малолетним невеждам, говоря им: избегайте врачей. [Мы не] говорим: смотрите, чтобы кто-нибудь из вас не коснулся знания, [и мы не говорим, что] знание — зло; [мы не настолько безумны, чтобы говорить, будто] знание отклоняет людей от здоровья души (III, 75).

Утверждение некоторых христиан и иудеев, что бог или сын божий не то сошел, не то сойдет на землю в качестве судьи, — самое постыдное, и опровержение его не требует большого труда (IV, 2). В чем же смысл этого сошествия бога?.. Надо полагать, чтобы узнать, что делается у людей… Он, следовательно, не всеведущ. (Или) он все знает, но не исправляет и не может своей божественной силой исправить, не послав для этого кого-то во плоти (IV, 3). [Для сошествия Христа вовсе нет надобности покинуть трон и произвести переворот на земле, как думает Цельс, когда говорит:] ведь если изменить самое малое на земле, то все перевернется и пойдет прахом (III, 5).

[Желая доказать, что мы ничего оригинального и ничего нового не говорили о катаклизме и конце света, а повторяем это понаслышке от эллинов или варваров… он говорит:] они наслышались от них и о том, что в течение продолжительных циклов времени, по мере сближения и расхождения звезд, случаются мировые пожары и потопы и что после последней катастрофы при Девкалионе истекший период требует, согласно общей смене вселенной, мирового пожара. Это заставило их в заблуждении говорить, что бог сойдет, неся с собою очистительный огонь возмездия (IV, 11). (Но) мир безначален и неразрушим; только то, что находится на земле, подвергается катаклизмам и уничтожению, а все вместе этому не подвержено (IV, 79).