Читаем Первоистоки Русов полностью

Чтобы оживить мертвого «отца» Усера, Хор вырывает свой магический глаз (вспомним храм Священного Ока в Телль-Браке, Северное Двуречье) и вставляет его Усеру. Сам он остается двуглазым (всевидящим). Усер, оставаясь владыкой «царства мертвых», как бы периодически оживает. Он живет там и тут за счет «священного ока», он одноглаз. Но и Велес-Волос, властитель «царства мертвых», одноглаз. Одноглаза вся «нечистая сила» русов и русских от леших, кикимор до Велеса. Мифологический мотив «слепоты» обитателей ирия (загробного мира) русов-индоевропейцев един для древних египтян и для нынешних славян. Магическая «слепота»-одноглазость дает мудрость: и Усер-Осирис, как и Велес, судят мертвых. Они заработали право на это, получив мудрость в обмен на жизнь и один глаз (вопреки известному «Не суди да не судим будешь»). Бог русов-«германцев» Один, чтобы обрести мудрость (знание рун), тоже отдает один глаз. Но он ближе к отдающему глаз Хору и шумерскому вседержителю Ану. Ведь Ан – это тоже Он и Один – сравните индоевропейские: «айн» (герм.), «уан» (англ.), «один» (рус.) = Один. Кольцо замыкается. И мы начинаем постигать, что все «властители-боги», будь то подземного «царства мертвых» или неба – суть ипостаси единого, одного, первого – Вседержителя-Рода, имя которого есть табу, а эпитетов (ипостасей, званий, титулов, величаний, кличек и прозвищ) не счесть. И все это в рамках одной мифологии – мифологии суперэтноса русов.

Каждый живой фараон-энсибья – бог Хор. Каждый мертвый – Осирис-Усер. Но только фараон. Он особенный, он «благородный, господин, светлый, красивый, хороший он – «хор», то есть он «рус»).

Один из «девяти великих богов» Сет (Сетх, Сутех), сын Маат-Исет, брат Хора первоначально считался одним из двух покровителей фараонов, защитником Ра, светлой ипостасью Бога-Отца Пта (Бати-Патера). Но затем отношение к нему меняется (постепенно, долгое время бытуют два образа). Демонизация Сета, скорее всего, связана с убийством им Усера-Осириса. Происходит преображение Сета. Подобно демону, отверженному и падшему ангелу, он «низвергается с небес» и становится «богом-демоном бесплодной пустыни, олицетворением зла, причиной войн, засухи, прочих бедствий-опустошений, убийцей, несущим смерть, вором, узурпатором…». Нынешний арабский язык Египта, входящий в семито-хамитскую языковую семью и занесенный в страну поздними арабами в 1 тыс. н. э., не дает лингвообраза Сета. Рассмотрим индоевропейское толкование теонима. Праиндоевропейский корень-основа st– заключает в себе понятия: «застывший, бесплодный, старый, опустошение, красть, вор, колоть, острие, стонать…»[62] Те самые, что приписывает Сету мифология. Типичный персонаж индоевропейского происхождения. Изображается дьяволообразным существом с гривой и длинными ушами, похожими на рога. Лингвистически «сет» и «сата-на» с добавленным окончанием равны: «ст-» = «ст»-на. Древние греки отождествляли Сета-Сатану с хтоническим порождением ада Тифоном. Внешне и лингвистически Сет тот же «сати-р», «сату-рн» (со значениями «старый, стылый» и пр.). Гиксосы и иные этносы Ближнего Востока называли Сета Баалом-Ваалом. Но Баал (Бел, Ваал, Белет) есть Вол-Вел-Велес, владыка загробного мира, «диа-вол» – бог-Вол. Полное совпадение с мифообразом Сета: «падший ангел-демон», Сатана, дьявол, опустошитель-убийца, несущий смерть, – «черная» ипостась властителя «царства смерти» Велеса.

Множество более мелких богов (как правило, ипостасей ипостасей) мы не будем рассматривать. Приведем лишь коротко: нубийский двойник Хора по имени Дедун имеет этимологию «дед»; проказливый мохнатый карлик Бес не что иное, как «бес» русских сказок; кошка Бэст – «бестия»; Баба – «баба»; Ам-мат – «ам-мать, пожирательница»… Бесчисленное множество зооморфных божков – тотемные боги хамитских племен, перечислять которые не входит в нашу задачу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее