Первокурсник

Может, вчера она блефовала, но зачем? Она всегда была откровенна, с самого начала. Она не верит в отношения. Она считает их бессмысленными, и я тоже.

Особенно сейчас.

– Может, это ничего такого? – говорю я после минутного молчания.

– А может быть, и чего, – отвечает Калеб. – Я не пытаюсь саботировать ваши отношения, братишка. Ты должен знать это. Я просто не хочу, чтобы ты думал, будто все идеально, пока она кому-то рассказывает, что у вас «договоренность». – Он показывает пальцами кавычки, произнося последнее слово.

Он раньше так никогда не делал.

– Мне жаль, что вы через это проходите, – продолжает он с грустью. – Сначала Диего и Джоселин. У них вообще была неразбериха. Потом Джейк и Ханна. Тоже проблемы, приятного мало. А теперь и вы с Хайден?

– Может, ничего такого, – повторяю я, но прокручиваю его слова в голове.

– Ага. Успокаивай себя, – говорит Калеб с явным сомнением в голосе.

Черт, он прав. Я – идиот. Не хочу быть тем, кто думает, что все в порядке, хотя это не так. Я через такое уже проходил.

– И, наконец, вы с Софи, – осторожно говорит Калеб. Я поднимаю голову и встречаюсь с ним взглядом. – Она сломала тебя. Ты ведешь себя так, будто тебя ничего не трогает, и все замалчиваешь, но я все видел. Мы все видели. Она разбила тебе сердце, а ты отмахивался, будто ничего не произошло. Ты даже с нами никогда это не обсуждал.

– А что было говорить? – я пожимаю плечами. Не хочу думать о Софи. И обсуждать ее уж точно не в настроении.

– Если не говорить о всяком дерьме, то оно накапливается как снежный ком. Разве это здоровая ситуация?

– А ты-то что знаешь о здоровых отношениях? – бросаю я ему.

– У меня есть пример родителей. Они вместе больше двадцати лет, – объясняет он, – и никогда ничего плохого друг другу не делали. Они любят и поддерживают друг друга.

– Тогда почему ты такой непутевый? Каждый вечер гуляешь с разными девушками, хотя одна из них у тебя под боком и хочет быть с тобой. Хм, хотя таких даже две, – говорю я, думая о Бэйли и Грейси.

В глазах Калеба мелькает какая-то эмоция.

– Я не готов связать себя узами брака. Отношения на всю жизнь – это, конечно, здорово, но я еще так молод. И устроен иначе, чем все вы. Я не остепенюсь, пока мне не стукнет сорок.

– Сорок, – хмыкаю я, – я тебя умоляю.

– Сейчас мы говорим не обо мне, – отвечает Калеб. Он показывает на меня. – А о тебе. Что думаешь делать с Хайден?

– Не знаю, – искренне признаюсь я. Может, стоит подождать, когда она подойдет ко мне сама. И скажет, что я ей больше неинтересен и она готова двигаться дальше. Как все они.

Мои родители. Моя первая девушка. А теперь Хайден. Они все одинаковые. Все бросают меня. Я могу положиться только на друзей и на ребят из команды. Вот и все.

Только они для меня что-то значат.

Может, я несправедлив и стоит дать Хайден шанс объясниться, но ничего не могу с собой поделать. Люди оставляют меня. Ничего хорошего от них ждать не приходится. С возрастом я все чаще выбираю сопротивление, а не безвольную депрессию, которая наступает после отказа. Так лучше. Это делает меня плохим человеком? Может быть, но по-другому я не могу.

– Не позволяй ей взять над тобой верх, – советует Калеб. – Ты прошел через это с Софи. Ты не сказал ей ни одного чертова слова поперек, и, конечно, она ушла. А когда она уходила, ты не протестовал, не умолял ее остаться, ни-че-го.

– Она бы все равно не осталась, – сухо замечаю я. – Она уже приняла решение поступить в ту школу. Родители поддержали ее. Это была возможность, которую она не могла упустить. Я не собирался стоять у нее на пути.

– Ты знаешь, что она сказала Ханне перед отъездом? – спрашивает друг. Он закрывает рот рукой, как только у него вырываются эти слова. – Я не должен был этого говорить.

– Ну теперь придется. – Я распрямляюсь, меня переполняет любопытство. Я хочу и заслуживаю знать.

Калеб вздыхает, опускает голову и говорит, обращаясь к столу:

– Она была готова к отношениям на расстоянии. И правда этого хотела. Она любила тебя, но сказала Ханне, что, как только рассказала о переезде, ты как будто полностью закрылся.

Что ж, это правда. Я замкнулся в себе. Я обычно так делаю, когда от меня кто-то уходит. Зачем показывать свои чувства, если другим на меня наплевать?

– Если бы ты проявил хоть искорку заинтересованности, она бы задумалась. У вас бы получилось. Отношения на расстоянии то еще дерьмо, но она этого хотела. Она любила тебя, дубина, а ты отпустил ее, – с укором говорит Калеб.

– Она не любила меня… – начинаю я, но Калеб качает головой, и я замолкаю.

– Любила. Она из раза в раз говорила Ханне об этом.

– А Ханна рассказала тебе?

Ханна считала нас недалекими и в общем была права. Так и было. Хотя про себя не совсем согласен. Это я постоянно говорил Джейку обратить на нее внимание. Я не такой, как эти придурки. Не привык хвастаться и выделываться. Я делаю, что нужно, и двигаюсь дальше.

– Мне Джейк сказал. Он о тебе беспокоился. Мы все беспокоились.

Я недовольно смотрю на Калеба. Бесит, какими логичными звучат его доводы, хотя обычно логикой он не отличается. Это, как правило, свойственно мне.