Первокурсник

Он как будто оказался в той пивнушке, про которую говорил Саша. В уши ударил гомон множества голосов, лязг вилок и ножей по тарелкам. Яркий свет освещённой четырьмя софитами сцены сменился тусклым светом пяти или шести засиженных мухами плафонов, свисающих с плохо выбеленного, какого-то желтоватого потолка. Лампы под плафонами, может, и были когда-то яркими, но грязь и, главным образом, пластами плавающий под потолком табачный дым приглушали даваемый ими свет. Одновременно в нос ударил запах крепкого табака, близкой кухни, пива и чего-то ещё — отвратительного и мерзкого.

Весь передний план занимал стол и сидящий за ним крепкий, коренастый мужчина возрастом под пятьдесят. Борода «шкиперка», широкое, обветренное лицо, нос картошкой, маленькие, широко посаженные глаза. Одет мужчина был в просторную светло-серую парусиновую рубаху. Покрой воротника и повязанный вокруг шеи грязноватый и мятый шейный платок наводили на мысль о его принадлежности к флоту. Мужчина был сильно пьян. Такой вывод можно было сделать, понаблюдав немного за его одеревеневшим лицом и остановившимся взглядом.

Вдруг мужчина выбросил в сторону сильную руку с толстыми, короткими пальцами и ухватил сзади за рубашку пробегавшего мимо его стула мальчишку. Он сам при этом чуть не упал. Пришлось даже опереться ладонью об пол, чтобы окончательно не свалиться со стула. Впрочем, мальчишка тут же остановился и быстро развернулся к нему. Это был Кузнецов! В том не было ни малейшего сомнения. Несмотря на короткую причёску и нелепую одежду. Впрочем, спереди никакой одежды видно не было. Длинный, белый фартук с большим оттопыренным карманом на уровне бёдер, закрывал его спереди от ключиц и почти до грязных, растоптанных сандалий на босу ногу. В обеих руках мальчишка нёс по две кружки светлого пива. Он тут же освободил руки, поставив кружки на стол, подхватил мужчину под мышку и помог ему усесться на стуле прямо.

— Чего-то желаете, сэр? — вежливо спросил он.

— Постой, юнга!... — прохрипел мужчина. — Постой... Я спросить хотел...

Язык у мужчины заплетался. Слова выходили наружу медленно и с большим трудом.

— Да, сэр?

— Знаешь, что на свете самое красивое?... — мужчина икнул.

— Только не эта пивная, сэр! Готов на Библии поклясться!

— Пивная?... Какая пивная?... — сделал попытку понять его слова мужчина. С трудом ворочая шеей, он повернул голову влево, посмотрел бессмысленным взором в зрительный зал, снова поднял глаза на мальчишку, дотянулся своей лапищей до его худенького плеча, сделал попытку подняться на ноги, опираясь на него, но не преуспел. Грузно осев на стуле, он помотал тяжёлой головой. — Нет, юнга! Не пивная! Нет ничего прекраснее гарцующей лошади, танцующей женщины и чайного клипера под всеми парусами! Понял? — вдруг в полный голос рявкнул он. — Повтори!

— Ничего нет прекраснее танцующей женщины, скачущей лошади и какого-то клипера под парусами, сэр! — серьёзно ответил мальчишка. Внезапный всплеск ярости, похоже, ничуть его не напугал.

Мужчина скривился, как от кислого, неверным движением широкой, мозолистой ладони вытер всю нижнюю часть лица, включая нос, рот и подбородок, и опёрся локтями в крышку стола:

— Аа-а-а... Ничего ты не понимаешь, стервец! Оставь кружку и проваливай!

Картина начала быстро меркнуть и через секунды вновь появилась ярко освещённая сцена и стоящий на самом её краю студент Кузнецов. Сидящие в первом ряду зашевелились. Послышались тихие возгласы. Впрочем, они тут же прекратились, потому что Саша продолжил:

— Неглупый дядька этот британский матрос. Но давайте проверим — так ли это на самом деле? Действительно ли нет на свете ничего прекраснее танцующей женщины? Проверим пока что это...

Он быстро удалился в сторону прохода за кулисы. Навстречу ему на сцену выбежала Иванка. В руках она несла стул...

***

Когда Саша подхватил на руки Иванку и унёс её за кулисы, все стоя аплодировали и хохотали. Из-за кулис тоже доносились взрывы смеха. Похоже, там смеялась не только Иванка, но и Катя. Сашу слышно не было. Динамики снова тихонько щёлкнули и доносившееся из них шипение смолкло.

Саша появился через пару минут. К тому времени на сцене собрались уже все артисты. Они оживлённо обсуждали увиденное. Его тут же обступили плотным кольцом. Саша был хмур. Он некоторое время выслушивал вопросы, которыми его засыпали юноши и девушки, а потом поднял руку, призывая всех к тишине. Когда тишина наступила, он спокойно сказал,

— Отвечу на один вопрос, но на этом всё! Вы обещали! Помните?

Выждав пару секунд, он кивнул:

— Нет, в той пивной был не я. Всё это свободная выдумка. Ни той пивной, ни того моряка в природе никогда не существовало. Они появились и пару минут жили в вашем сознании. Обычный случай массового гипноза. Прошу других вопросов не задавать. Отвечать не стану.

Он нашёл взглядом Олега Иннокентьевича.

— Как вы думаете, стоит показывать этот номер широкой публике? Что-то меня сомнения берут. Не такой реакции я ожидал...

Тот улыбаясь кивнул: