Первомайка

Согласно боевому приказу моей группе предстояло действовать в районе дислокации 345-го полка, который расположился в горном ущелье у райцентра Шатой. На картах он обозначался по-старому – Советск, но от этого легче не становилось. Пехотный полк базировался на высокогорном плато, окруженном крутыми склонами. На самом плато ничего не росло, и из этого следовало, что дров взять было нам негде. Зато было небольшое озеро с питьевой водой. С плато вниз шла единственная дорога, которая упиралась в окраину Шатоя. Хоть полк и располагался на несколько сот метров выше райцентра, но он был сам окружен более высокими горными вершинами. С обратных склонов этих гор боевики по ночам вели по полку минометный обстрел, отчего в полку постоянно были потери. Иногда боевики ночью выезжали на «ГАЗ-66» или «уазиках» на близлежащие дороги, останавливались у подножия плато и открывали в несколько выстрелов огонь из установленных в кузовах минометов.

Против этих ночных групп боевиков и отправляли воевать разведгруппу номер один из первой роты нашего батальона. Нас должны были на вертолетах забросить на плато. Мы за один день должны были вырыть для себя землянку рядом с разведротой полка, обустроиться и приступить к выполнению задачи.

С наступлением темноты разведгруппа спускалась с плато, выставляла засаду на заранее выбранном направлении и, если ночью кто-то попадал в засаду, «забивала» противника. И быстро-быстро должна была сделать ноги от места засады, пока нас самих не обнаружат другие боевики. А если ночь выдалась спокойной, то под утро разведчики возвращались на базу и отсыпались до следующего вечера. Через две недели такой работы нас должна была заменить другая разведгруппа нашего батальона.

По оперативной информации выходило, что из-за больших людских потерь и оторванности от своих войск мотострелковый полк был частично деморализован и вряд ли смог бы оказать нам какую-либо огневую поддержку в случае, если разведгруппа ввяжется в бой с превосходящим противником или сама попадет в засаду. Бывало и такое. Поэтому рассчитывать мы могли только на самих себя. В самом полку была острая нехватка всего, начиная от топлива и боеприпасов и заканчивая хлебом. Днем солдаты иногда спускались в Шатой и на свои деньги закупали у местных жителей еду и лепешки. Но более всего закупалось водки.

Только она могла хоть как-то сбить нервный стресс от постоянного ожидания обстрелов и смерти. Иногда она же приводила к гибели солдат и офицеров. За несколько недель до наступления Нового 1996 года боевиками был полностью взят в плен блокпост на дороге. Несколько офицеров и более двух десятков солдат были увезены высоко в горы. Это произошло без единого выстрела, хотя у наших солдат и было оружие. Находившиеся на значительном удалении от своего полка военнослужащие по ночам сильно злоупотребляли водкой, и в одну из таких ночей они и были взяты боевиками практически голыми руками. Командование полка попыталось договориться с боевиками обменять наших пленных на арестованных чеченцев. Но переговоры ни к чему не привели, и спустя неделю к блокпосту на дороге с плато подъехал гражданский грузовик. Из его кузова были выгружены все солдаты и офицеры. Но это были только тела наших солдат и офицеров…

Ходили слухи, что кто-то из полка «работает» на боевиков и продает им информацию.

Поэтому был дан строгий приказ не разглашать никому сведений о предстоящих засадах. По внешнему виду мы даже не должны были выделяться из общей массы полка.

Все разведчики должны были надеть на себя вместо зеленого пятнистого камуфляжа желто-зеленую пехотную форму. Эту форму солдаты добывали в соседних пехотных подразделениях, а так как им отдавали то, чего не жалко выбросить, то при первом построении разведгруппа напоминала сборище бомжей, оставшихся без военной части несколько лет назад. На следующий день те же солдаты, но уже в постиранном и заштопанном обмундировании, стали похожи на пехотный взвод. Правда, форма была очень уж чистая, но в горах она должна была приобрести необходимый вид.

По моему распоряжению солдаты поснимали тельняшки и убрали в рюкзаки, к своему огорчению. Я тоже снял тельник, все равно под свитером его не видно, и убрал в свою сумку с личным барахлом.

Вот и сейчас, поразглядывав минут пять фотографию в рамке, я достал эту сумку из-под кровати, вынул из нее чистую тельняшку, завернул в нее рамку и убрал поглубже в сумку. Запихнув ее ногой обратно, я развернулся и сел к столу с намерением изучить район действия группы по карте.