Первомайка

— Ну, еще и простая гречка с тушняком неплохо идет, — еле выдавил я. Сильно тянуло ко сну, и болтать было лень.

— А я на боевых ничего, кроме чая и сухарей, есть не могу, — пожаловался Стас.

— А то потом по большому сходить тяжело.

— Да, — согласился я, — что верно, то верно. Ты уж побереги себя, больше двух банок за раз не ешь… А то не добежишь… до — Ой, как смешно! — невозмутимо ответил вскормленный горилкой и салом Стас. — Я как раз только две банки и съедаю. Это же каша — ее много не съешь.

Одной из самых серьезных проблем на войне является нужда до большого ветра. Если летом нужно опасаться растяжек или снайперов, то зимой еще надо поискать защищенное от ветра и мороза место, чтобы не отморозить кое-чего.

— В прошлом году зимой в Грозном нам отвели под жилье частично разбомбленное здание общаги. Я и ротный, капитан Баталов, пошли выбирать комнаты для групп.

Поднялись на второй этаж и тихо идем по длинному коридору. Вдруг видим, как из-за полуоткрытой двери поднимается пар от дыхания — дело-то было в морозы. На всякий случай мы еще внизу приготовили АПСБ для стрельбы: все-таки район только отбили, и снайперов хватало еще. Мы сотню раз видели по телеку, как врываются в помещения с оружием, и пинком ноги распахнув дверь, мы заскочили вовнутрь с готовыми пистолетами. А там, в разгромленной и пустой комнате, у стены сидит какой-то военный строитель и тужится с бо-о-ольшим таким усердием. Увидав нас, он делает огромные глаза и пытается прикрыть лицо растопыренными пальцами. А мы только слышим, как у него срывает задвижку, и он уделывается аж на неделю вперед.

А затем, даже не поднимая штанов, стрелой бросается к оконному проему от нас.

Тут Баталов грозно кричит: «Стой! Стрелять буду!» То ли этот окрик подействовал, то ли высота второго этажа, но строитель замирает с уже закинутой на перила ногой. Баталов смотрит на этого вояку со спущенными штанами и так издевательски заботливо разрешает: «Оправляйся, оправляйся. Мы свои». Я первым выскакиваю в коридор, и мы начинаем умирать от смеха: мыто думали, там снайпер сидит.

Вспоминая об этом, мы снова смеемся и из-за смеха не слышим, как нам что-то кричит доктор, стоящий у дневки второй группы. Солдат, дежуривший на валу, спускается вниз и говорит нам:

— Там доктор сказал, что вертолет летит. Надо раненого приготовить.

Раненого пулеметчика вытаскивают сонного из-под навеса и на руках поднимают из канавы. Вертолет садится сразу за нашей дневкой в полусотне метров. Внезапно слева над ним что-то разрывается, и мы видим в воздухе белое облачко разрыва.

— Духи бьют по вертолету! — кричит кто-то из офицеров.

Я собирался подойти к вертушке, но, увидев второй разрыв уже на земле позади борта, бросаюсь к позициям. Там стоит постоянно готовый пулемет. Справа и слева по селу стреляют автоматы, и я тоже начинаю выпускать наугад короткие очереди.

Наша стрельба усиливается, когда борт начинает подниматься в воздух. И лишь после того, как затих шум улетевшей винтокрылой машины, наш огонь по Первомайскому стихает.

— Пристрелялись. Так они могут и нашу дневку накрыть. Интересно, из чего это они долбанули? — озабоченно спрашивает Стас. — Для гранатомета и подствольника далековато. Из АГСа могут достать, но разрывы одиночные, и первая ерунда сработала в воздухе от самоликвидатора. Для ПТУРа разрыв слабоват.

— Может, они вертолетным НУРСом выстрелили? Или гранатометчик в камышах спрятался, — вставил сидевший у огня Сашка Винокуров.

— Если стрелял гранатометчик, то мы бы услыхали выстрел. А его не было.

Наверное, НУРСом шарахнули. Но тогда им нужна одиночная пусковая труба, прицел хороший и батарейка. Значит, у них мастера хорошие, чтобы в кустарных условиях сделать пусковую установку для неуправляемого снаряда.

— А стрелки еще лучше, — добавил я. — У чеченцев стрельба из гранатомета — национальный вид спорта.

— Да, как они точно долбанули по окну, прямо в середку. А чем они «бээмпешку» у десантников подбили? — спросил Саша.

— ПТУРом, — сказал подошедший сзади майор-замполит, — у них в крайних домах сидел расчет. Когда БМП начала бить из орудия по деревне, они и стрельнули.

Перед БМП стоял бетонный блок, ПТУР попал в блок, расколол его пополам и своей кумулятивной струей пробил снизу броню двигательного отделения; экипаж еле успел выскочить из машины.

— А кто ходил к ним? — спросил Стас.

— Командир десантников сам пришел на доклад к начальнику разведки. Главное, что экипаж видел, как ПТУРом выстрелили, и видел, как ракета летит на них. За секунду до попадания еле успели выскочить из БМП.

— Товарищ майор, а в село кто-нибудь ворвался? — спросил один из солдат.

— Да. Когда мы в час начали опять имитировать атаку, наша артиллерия открыла огонь и за двести — триста метров до восточной окраины села сделала «огневой вал». Это когда снаряды ложатся на одной линии. Этот вал стал приближаться к Первомайскому. А сзади, под прикрытием огня артиллерии, в атаку пошли бойцы «Витязя».