Первомайские мальчики

– А я не согласна с тобой, Рома, – сказала Алина, приподнявшись на локти и глядя Роману в глаза. – Я ведь тебя знаю лучше всех. Если бы на моём месте был кто-то другой и ему нужна была бы твоя такая же помощь, ты что, не стал бы изобретать? Стал бы, я уверена.

– Стать-то стал бы, – подтвердил слова Алины Роман, – но, наверное, тогда подумал бы и о других.

– Ну что делать, Рома? – Алина погладила рукой грудь любимого ею человека. – Любовь, если она настоящая – это такое чувство, которое порой ослепляет человека, потому что не зависит от его сознания. Ты же именно это и сделал со всеми своей ракетой – усилил те чувства в людях, которые были, но в зачаточном состоянии. Ты же не ненависть вызвал, а любовь. Это великое чувство, на котором держится жизнь.

– Алина, тебе надо быть адвокатом, – сказал Александр. – Ты очень убедительна в своей защитной речи.

– А я им и буду, – уверенно ответила Алина. Потому и пошла работать в милицию, чтобы сдать школьные экзамены и поступить в юридический. У меня теперь одна дорога.

Май и начало июня в Крыму выдались тёплыми. Вода в море успела прогреться до двадцати одного градуса. Молодые люди купались вдоволь. Ближе к вечеру Грамотееву позвонил Заглядов.

– Отдыхаешь?

– Так точно…

– Без формальностей, дорогой, – прервал его полковник. – По-моему, предстоят большие трудности. Вмешалась международная политика. Местные власти имеют свою точку зрения на наш вопрос. Кто-то их там подзуживает. Появилась нота. Начинается скандал. Я это к тому рассказываю, чтобы ты там всё имел в виду. На месте-то видней. Боюсь, что к вам ринулась толпа специалистов разного профиля и разных стран. Едет даже американский журналист из журнала «Нэйшнл Джиографик». Не известно точно, к вам ли, но я нутром чувствую, что он такой же журналист, как я профессор педагогики.

– Ну, вы точно профессор, – вставил лейтенант.

– Ай, ладно. Не до комплиментов сейчас. Боюсь, что Украина начнёт ставить палки в колёса, и вы не сможете так просто выехать. От них этого можно ожидать. Кроме того, как мне только что сообщили, кроме наших, к вам направились и их структуры. Это чревато большими неприятностями. Дипломатия, штука тонкая.

– Сергей Степанович. – Грамотеев словно запнулся, обдумывая внезапно родившуюся мысль, так что полковник нетерпеливо спросил:

– Ну что ещё? Чего молчишь?

– Сергей Степанович, – повторил Грамотеев, – а что если нам сейчас же смотаться отсюда?

– Куда? В пещеры что ли?

– Нет, но тут нужна ваша срочная помощь.

– Говори быстрее! В чём идея?

– Вчера во время нашего обеда у тёти дядька мой сказал, что его брат, капитан корабля только что вернулся с учений в соседний город. Вот если бы ему дали указание сверху взять нас к себе. Это же другая территория. И кто нас там возьмёт?

Полковник чуть не задохнулся от радости.

– Слушай, я не успеваю тебя повышать в звании за твои идеи. Это гениально. Сейчас же, не дожидаясь приезда гостей, дуйте туда. Во всех случаях это выход. Дяде скажи, пусть он позвонит брату, чтобы встретил и принял вас хоть временно. Придётся, конечно, кое-что раскрыть ему. Разрешаю. Я тут узнал, да и ты, конечно, в курсе, что он из наших бывших кадровых. Скажи ещё, чтобы устроил наших ребят к себе в санаторий за деньги, конечно, как отдыхающих. Остальное беру на себя. Сейчас же звоню, а вы отправляйтесь немедленно, пока вас не застали писаки и политики.

Александр говорил, отойдя, как всегда в таких случаях в сторонку. Вернувшись быстрым шагом к загорающим друзьям, сказал тоном, не терпящим возражений:

– Давайте по-военному одеваться. Вы летите пулей домой, собираете рюкзаки, а я к дяде в его кабинет. Поедем в Севастополь, от греха подальше.

Станислав Ильич внимательно слушал рассказ племянника его жены. О московской проблеме с первомайскими мальчиками он, конечно, читал, но ему даже не снилось, что сам может оказаться каким-то винтиком в этой истории. Бывший работник КГБ, хоть и по медицинской части, отлично понимал, что всякий выход военных кораблей из Севастополя отслеживается не только украинской стороной, но и разведками разных стран. Даже для получения разрешения на посещение корабля посторонними людьми требуется особая санкция. А тут вывоз за пределы Украины.

– Не могу сказать с уверенностью, что твой вариант получится, – сказал он, обнимая племянника за плечи. – Дело очень серьёзное. Брату всего рассказывать не буду. Не телефонный это разговор. Но устроить вас на время попрошу, и он набрал номер телефона в Севастополе.

– Вася, привет! У меня к тебе огромная просьба и, я бы сказал, срочная. У меня тут Саша из Москвы. Да, Танин племяш. А с ним двое друзей, от одного из которых не только Москва, но и другие стоят буквально на ушах. Понял?

– Догадываюсь. Неужели правда?

– Получается, что так. Нужно их надёжно принять сегодня же до получения команды свыше, а она, как я понял, поступит. Сможешь?

– Что за вопрос? Присылай.

– Я их отправлю своей машиной. Куда их, в гостиницу?

– Нет, так нельзя. Давай прямо ко мне домой. Твой шофёр знает.

– Слушаюсь, домой! Спасибо. Перезвони, как приедут.