Первомост

Игумен перестал чесаться, разинул рот, уставился глазами в Кирика и переспросил:

- Это обо мне? И о нашем Маркерии?

Но Кирик не слушал и глаз не открывал, бормотал будто сквозь сон или в опьянении:

- Игумен выполнил повеление богородицы. Богомудрый Меркурий пошел в обитель.

- Богомудрый! - воскликнул игумен. - А что за Меркурий? У нас ведь Маркерий был!

- Пошел в обитель, - не унимался Кирик, - и тут увидел богородицу, сидевшую на золотом престоле с Христом в недрах своих и окруженную ангельским воинством.

Игумен молчал теперь, ибо все, что говорил Кирик, словно бы и на самом деле было, и он был тут игуменом, и юноша Маркерий (или там Меркурий, как переиначил велемудрый инок на свой книжный манер), и даже икона в церкви монастырской в самом деле такая стояла: богородица на золотом престоле с Христом в недрах своих, а вокруг - ангельский чин. Что же дальше? А дальше было вот что.

- Меркурий с величайшим благоговением и страхом упал к ногам божьей матери, тогда она восставила его от земли и сказала: "Чадо мой Меркурий, избранник мой! Посылаю тебя, иди скорее, избранник мой! Посылаю тебя, иди скорее, сотвори отмщение крови христианской, иди одолей злочестивого царя Батыя и все войско его! Потом приидет к тебе человек прекрасный лицом, отдай ему в руки все оружие твое, и он отсечет тебе голову, ты же возьми ее в руку свою и иди в свой город, там примешь кончину, и положено будет тело твое в моей церкви".

Игумен ничего не понял.

- Как же он придет с головой в руках? - обескураженно спросил игумен. - Что-то ты, Кирик, мудреное завел.

- А пришел уже, - сказал монах.

- Кто?

- Меркурий.

- Это ты про Маркерия нашего?

- Был Маркерий, теперь Меркурий.

- И что? - не поверил игумен. - Вырвался из Козельска? А кони?

Кирик пренебрежительно улыбнулся. Речь идет о высочайшей святыне, а тут о конях.

- Меркурий горько востужил и восплакал и сказал так: "О пречистая богородица, мать Христа, бога нашего! Как же я, окаянный, худой и немощный раб твой, могу быть способным на такое дело? Разве не хватает тебе небесных сил, о владычица, победить злочестивого Батыя?" Сказав это, взял Меркурий у богородицы благословение, поклонился до земли и вышел из церкви. Там нашел прекрасного коня...

- Не нашел, а я дал ему, - прервал игумен, - и не одного, а сразу восемь коней отборных и породистых, не забудь. Да и называй его Маркерием, а то у меня в голове все мешается.

- И поехал за город к Батыевым войскам и с помощью божьей и пречистой богородицы начал побивать врагов и освобождать плененных. Как орел носится по воздуху, так Меркурий скакал по коням злочестивого Батыя, а тот, увидев победу над своими войсками, охваченный страхом и ужасом, бежал от Смоленска без успеха и с малой дружиной.

- А Козельск? - спросил игумен. - Про Козельск ты забыл?

- После победы над врагами, - излагал свою притчу Кирик быстро и складно, - предстал перед Меркурием прекрасный воин. Меркурий поклонился ему, отдал ему свое оружие, склонил свою голову и был усечен. Тогда блаженный Меркурий взял в одну руку свою голову, а в другую - повод своего коня и так, безглавен, пришел в свою обитель, и все видевшие его дивились божьему устроению.

- Постой, постой, - уже испуганно прервал монаха игумен, - было ли все это или не было? Потому как Маркерий в самом деле был и в самом деле послал я его туда, где появилась орда, хотя и не ведал о том никто. А теперь как? Безглавый и живой или убиенный? Никак в толк не возьму. Тебе примерещилось это или приснилось?

- Рассказывается так, как должно быть, - поучающе промолвил Кирик. Когда же Меркурий дошел до ворот обители, он лег здесь и честно предал господу свою душу, конь же его стал невидимым.

- Восемь коней, - снова напомнил игумен, отчего Кирик только поморщился.

- В скором времени туда появился игумен с крестами и иконами своими, чтобы взять честное тело святого. Но святой не дался им в руки.

Тогда поднялся великий плач и рыдания, игумен в великом удивлении начал молиться богу и услышал с неба голос: "Кто послал Меркурия на подвиг, тот и похоронит его".

И так три дня лежал непохороненный, игумен беспрестанно молился с братьями богу, прося объяснить сию тайну, а потом увидел, как из церкви в великой светлости, словно бы в солнечной заре, вышла богородица с архистратигами божьими Гавриилом и Михаилом и направляется к месту, где лежало тело святого, и берет его в подол и несет в церковь. Там она положила его, где святой и будет лежать вовеки, творя чудеса во имя Христа.

- Так где же он сейчас - в церкви или нет? И с головой он или без? И кто он - наш Маркерий или какой-то твой Меркурий? - спросил игумен.

- Сказано все, - обессиленно закончил Кирик, исчерпанный невероятным напряжением.

- А как же Маркерий?

- Прибыл с битвы.

- С головой в руках или как?

- Изрублен весь и голова словно бы отрублена, но еще живой.

- Где же он? И кони где?

- В веже запер его... Пока святым сделаем.

- Как это? - не понял игумен.

- Все случилось, как сказано уже. Теперь только усечь ему голову - и больше ничего.

- Загубить душу христианскую, что ли?