Первооткрыватели. 100 научных сказок

– Как долго работали африканские реакторы? – спросила Галатея.

– Сотни тысяч лет! – ответил Хао. – В смысле надёжности атомных реакторов людям тоже есть чему поучиться у природы.

Галатея представила себе африканскую речку, весело журчащую возле песчаной отмели. Вдруг раздался свист и шипение, и из песка начали бить струи горячего пара. Атомный реактор заработал! Фонтаны били долго, но постепенно угасли – реактор начал остывать… Пройдёт два с половиной часа, и фонтаны пара снова раздвинут песок и ударят в небо. Так продолжалось не годы и не века, а сотни тысяч лет!

– Какой молодец Бужигес, заметивший ничтожное отклонение в составе руды! – сказал Андрей.

Учёный сокрушённо покачал головой.

– Я всегда призываю молодых учёных к научной внимательности, которую продемонстрировал химик-аналитик Бужигес. Это значит – замечать и тщательно исследовать все необычные отклонения от существующих моделей или представлений. Не оставлять непонятное за спиной! Даже маленькое противоречие между теорией и экспериментом может стать истоком чего-то нового и важного. Чем досаднее несовпадение формул и реальности, тем больше здесь таится перспектив. Нужно не скрывать или заглаживать трудности нашего понимания, а всячески вскрывать и выпячивать их.

Если вам подсовывают теорию, которая что-то неплохо объясняет, но требует натяжек и подтасовок, не соглашайтесь на неё! Не покупайтесь на иллюзии!

Хао назидательно поднял палец.

– Это очень трудное правило! Измученный неудачами учёный может схватиться за любую теорию, хотя бы частично объясняющую экспериментальные загадки, над которыми он бился всю жизнь… А если полуживую теорию согласятся профинансировать? И если придут к тебе ученики с просьбой быть их учителем? Так трудно сказать всем, что этот успех – ещё не успех, а в лучшем случае – шаг в правильном направлении, что надо идти дальше и искать другую, подлинную и окончательную причину загадочного феномена. Порой у учёного нет сил расстаться со своей полудохлой, едва работающей теорией. Он её беспрерывно чинит, как старое авто, замазывает лаком проржавевшие крылья и говорит всем, что она вот-вот полетит, будто птица. А она всё не летит и не мчится, а новые данные делают в ней всё больше дыр, и жизнь учёного проходит не в поиске истины, а в лакировке лжи.

Хао повысил голос:

– Учёный должен быть бескомпромиссным максималистом или искать себе другую, не столь честную работу! Он должен останавливаться в поиске не когда получено финансирование, а когда найдена истина…

– Что-то не очень-то похожа твоя история на сказку… – прищурилась Дзинтара.

– Всё равно она очень интересная, а это главное! – заступилась Галатея за профессора.