Первопонятия. Ключи к культурному коду

Слова языка, в той форме, в которой они пишутся или произносятся, не играют, мне кажется, никакой роли в механизме моего мышления. Психические сущности, которые, по-видимому, служат элементами мысли, являются некими знаками или более или менее явными образами, которые могут «произвольно» воспроизводиться или комбинироваться… <…> …Эта комбинаторная игра занимает, по-видимому, существенное место в продуктивном мышлении, прежде чем возникает какая-то связь с логической конструкцией, выраженной в словах или каких-то других знаках, которые могут быть переданы другим людям. Упомянутые выше элементы существуют для меня в визуальной, а некоторые в двигательной форме. Конвенциональные слова или иные знаки тщательно подыскиваются уже на второй стадии…[232]

Итак, языковые знаки возникают на второй стадии, а им предшествует комбинаторная игра с элементами, которые существуют в визуальной или двигательной форме. Мышление совершается в некоем пространстве, точнее, в континууме, куда на роль первичных элементов могут приглашаться самые разные сущности. Например, я могу мыслить о природе мысли (как делаю сейчас), и тогда на роль мыслей назначаются клавиши, или кнопки, или палочки, или сабли, и я мысленно нажимаю на них или взмахиваю ими в воздухе, скрещиваю их, чтобы представить, как мышление оперирует мыслями. Мысли могут выступать как поршни, или шлюзы, или костяшки домино, и я привожу их в действие и прослеживаю эффект их взаимодействия: мысль – костяшка, падение которой отзывается во всем ряду других мыслей; или шлюз, открытие которого меняет уровень понимания и вводит в действие последующие шлюзы… Мышление перебирает разные способы представления своего предмета и ищет наиболее эффективный способ распорядиться ими, скомбинировать их так, чтобы образовалось наиболее энергичное поле их взаимодействия.

Сами элементы выступают визуально или тактильно: их можно касаться, их можно схватывать, метать их, гладить, сплющивать, переставлять, жонглировать ими. Но то, что приводит их в движение, можно определить как силу, причем ближе всего – как мускульную силу. Есть три основных поприща (способа приложения) человеческой силы: работа, война и эрос. Мышление совершается во всех трех формах и часто смешивает их, так что движение, начатое как таран, пробивающий стену, может завершаться плавным скольжением. Мышление представляет собой некую суммацию, или общий корень всех сил, которыми человек способен воздействовать на окружающий мир и других людей: сил грубых и нежных, воинственных и любовных, обнимающих и отбрасывающих, толкающих и притягивающих.

Л. С. Выготский указывал, что мысль рождается из мотивирующей, энергийно-волевой сферы сознания:

Мысль – еще не последняя инстанция в этом процессе. Сама мысль рождается не из другой мысли, а из мотивирующей сферы нашего сознания, которaя охватывает наше влечение и потребности, наши интересы и побуждения, наши аффекты и эмоции. За мыслью стоит аффективная и волевая тенденция. Только она может дать ответ на последнее «почему» в анализе мышления[233].

Мышление в чистом виде есть именно сила как таковая, энергия, которая применяется к некоей проблеме, представленной конфигурацией идеальных тел: визуальных, тактильных, кинестезических. Даже числа представляют собой не абстрактные сущности, а тела: либо фигуры их начертания, либо пучки каких-то палочек, стеблей, либо камешки, шарики, кружочки. Сила мышления все время производит операции с этими предметными сущностями: слепливает их, разделяет, раздирает, отшвыривает, вбирает в себя, и все это есть выражение чистой силы, работающей, воинствующей и наслаждающейся.