Первопонятия. Ключи к культурному коду

«Я себя трогаю – значит я существую». Таков нервно-тактильный механизм снятия стресса: гладить себя, окутывать влажной пеленой – состояние погруженности внутрь, отрешенности от среды. Существенно, что в этом самоочищении животное поворачивается навстречу себе, оглядывает и ощупывает себя со стороны. Поедая и совокупляясь, особь устремлена к чему-то внешнему, как бы «выскакивает» из своей шкуры в состоянии безостановочной и безоглядной поглощенности другим – добычей или партнером. И только самоочищение не выводит животное из себя, а возвращает к себе. Не отсюда ли человеческое самосознание, типологически столь близкое потребности ощупать себя, очистить от всего внешнего, наносного, исторгнуть, словно из налипшей шелухи, ядро своего истинного «я»?

Очищение и рефлексия

Сознание, или рефлексию, можно определить как акт возвращения существа к самому себе, как вычленение в совокупности ощущений той самости, субъектности, которая и есть носитель этих ощущений. Одним из первых в психологии рассмотрением рефлексии занялся Адольф Буземан, который трактовал ее как всякое перенесение переживания с внешнего мира на самого себя. В этом смысле самоомовение – физический аналог и прототип рефлексии. Нет другой такой ситуации в нашей обыденной жизни, когда мы последовательно воспроизводили бы все очертания собственного тела, как бы творили в воздухе его объемную модель. Моющая и мылящая рука выступает как орган самоощущения. Обычно она взаимодействует с внешней реальностью (брать, давать, трогать), а тут возвращается к собственному телу. «Всякая нечистоплотность кажется нам несовместимой с культурой. <…> Нас не удивляет, что употребление мыла кому-то кажется прямо-таки мерилом культуры», – писал Зигмунд Фрейд[417].

Самоочищение – это своего рода тактильный аналог наблюдению себя в зеркале. Один из признаков, по которому зоопсихологи и этологи определяют степень рефлексии у животных, является способность отождествлять себя с изображением в зеркале. Эта способность, обнаруженная пока что только у шимпанзе и орангутанов, проверяется так: на тело наносятся пятна, которые можно увидеть только в зеркале. Если животные пытаются их счистить, значит они узнают себя. Это еще одно свидетельство опосредованной связи рефлексии и чистки: видеть себя – касаться себя.

Рефлексия есть самоудвоение в зеркале собственного сознания, но первичной формой такого самоудвоения является совокупность метателесных акций, направленных на идентификацию собственного тела. Во многих языках, в том числе и русском, «схватить», «уловить» означает «понять»: мышление – схватывание, а собственно рефлексия – схватывание себя. Это «хватание себя», с целью отделить себя от не-себя, выступает как природное начало рефлексии. В акте самоочищения животное ищет и добывает себя, а не чужое. Животное может заниматься этой гигиеной подолгу, черпая в ней самоцельное наслаждение, как и человек черпает самоцельное наслаждение в культуре, находя в ней все более тонкие средства самоорганизации, отличения себя от не-себя и обретения себя в себе. Автоэротизм – удовольствие, доставляемое прикосновениями к собственному телу. Если эротическое удовольствие служит целям размножения и продления человеческого рода, то автоэротическое удовольствие может служить цели фильтрации грязи, создания культуры.

Груминг и семиотика границы

Научная литература об инстинкте чистки (grooming) среди животных относительно невелика[418]. В обобщающих трудах и учебниках по этологии этой проблеме уделяется всего несколько абзацев или строк, как правило подчеркивающих ее сложность и неизученность – на всем эволюционном пространстве от мухи до обезьяны. Ф. Хантингфорд приходит к выводу о том, что муха в процессе умывания, как сложная кибернетическая система, принимает целый ряд иерархически соподчиненных «решений», касающихся последовательности в очищении передней части тела, головы, ножек и т. д., и рисует сложную схему таких операций[419]. Как отмечают исследователи обезьян, «эпизоды чистки… занимали почти все время за период наблюдения»[420].

Внимание специалистов привлекает прежде всего тот загадочный факт, что чистка отнюдь не всегда связана с наличием грязи на теле животного. Часто этот процесс лишен прямой физиологической цели и служит скорее актом социального общения или механизмом нервной компенсации. Многие высшие млекопитающие проявляют наклонность к чистке «независимо от конкретной нужды. <…> Животное не ждет, пока его шкурка загрязнится, потускнеет или в ней заведутся паразиты»[421].