Первопонятия. Ключи к культурному коду

В некоторых животных сообществах, например у бабуинов, развит обряд взаимного очищения, который служит «наиболее частым и очевидным выражением „дружественности“»[422], а у многих видов птиц «первоначальной функцией охорашивания и груминга было соблюдение чистоты, но в ходе эволюции все больше возрастала важность другой функции – способствовать образованию брачных пар»[423]. Причем такая взаимная – парная или коллективная – чистка «направлена преимущественно на те части тела, которые наиболее труднодоступны для самого животного»[424], то есть дружеские и брачные узы поддерживаются неспособностью отдельной особи себя очищать. Эта «спрятанность» отдельной особи от самой себя оказывается стимулом привлечения другой, что создает своего рода прообраз диалогического отношения в мире животных: чистота, то есть выделенность себя, предполагает знание себя со стороны другого, ибо только со стороны я могу обрести завершение своего «я».

М. Бахтин назвал эту ситуацию, образующую основу культуры, «вненаходимостью».

Ведь даже свою собственную наружность человек сам не может по-настоящему увидеть и осмыслить в ее целом, никакие зеркала и снимки ему не помогут, его подлинную наружность могут увидеть и понять только другие люди благодаря своей пространственной вненаходимости и благодаря тому, что они другие. В области культуры вненаходимость – самый могучий рычаг понимания[425].

Как ни парадоксально, этот культурный концепт применим к природе, причем на первичном, материальном уровне: животное не может полностью вылизать себя – для этого ему нужен язык другого. Для саморегуляции своего бытия оно нуждается в партнере. «Для большинства приматов груминг (чистка) – важная социальная активность, функция которой – не только удаление паразитов с кожи, но также „общественное цементирование“, подтверждение социальных уз. Большей частью груминг происходит между близкими родственниками, но устойчивые взаимоотношения, подкрепляемые грумингом, могут существовать не только между родственниками»[426].

Сказанное выше о приматах относится и к примитивным человеческим обществам, где, по словам М. Л. Бутовской, груминг «является филогенетическим гомологом аналогичного поведения других приматов. Груминг наблюдается во всех традиционных обществах (в виде обыскиваний головы, выщипывания волос на теле, очистки кожи от отшелушившегося эпидермиса, выдавливания гнойничков и пр.) и занимает существенное время в бюджете времени ежедневной активности членов группы»[427].

В книге Робина Данбaра «Груминг, сплетня и эволюция языка» на большом полевом материале изучения приматов выдвигается гипотеза, что даже речь происходит от обрядов чистки, которая выполняет функцию скрепления социальных групп. Бабуины и шимпанзе живут группами по 50–55 особей и посвящают чистке одну пятую своего времени, но люди живут в еще более крупных коллективах. Даже если ограничить состав ближайшей социальной группы (на производстве, в армии и т. п.) размером 150 человек, для осуществления взаимной чистки каждому понадобилось бы 40 % времени, что практически неосуществимо. По мере того как группы разрастаются, непосредственный физический контакт между их членами становится невозможен – и уступает место «сплетне». Сплетня – это чистка языком, уже не в его осязательном, а произносительном качестве. Язык позволяет общаться одновременно многим со многими и облегчает установление и поддержание социальных контактов в большой группе. Члены группы обсуждают друг друга: кто хороший, кто плохой, кто с кем дружит и т. д. Язык – это способ «пeрeмывать косточки» ближним, «дешевая и сверхэффективная форма груминга»[428].

Культура часто определяется как многоуровневaя система языка, на котором человечество общается само с собой (внебиологический способ автокоммуникации человеческого рода). Но оказывается, что культура имеет отношение не только к языку как системе знаков, но и к языку как органу в ротовой полости. Как показывают современные исследования в области этологии и зоосемиотики, далеко не случайно, что один и тот же орган служит орудием груминга – и орудием символической артикуляции.