Первопричина: Лагерь смерти (СИ)

— Что же его так напугало? — сглотнув шепчет Савин. — Мистика…

— Соглашусь, — кивает Горчаков. — Люди такое сделать не могли. Смотрите. На трупах следы когтей. Пол буквально застелен гильзами. А по следам на стенах и потолке стреляли во все стороны. Может какая-нибудь броня? Кто знает что тут делали. Однако, всё можно объяснить.

— Вот это например, — подняв винтовку киваю Горчакову. — Здесь ствол откусили. Вот, следы зубов. Товарищ капитан, я за год всяких ужасов нагляделась. Но вот это уже лишнее. Надо уходить.

— Надо, меня хоть и тянет узнать что здесь происходит…

Договорить Горчаков не успевает. Где-то внизу грохочет взрыв, стены трясутся, потолок трескается, плиты с грохотом обваливаются и перегораживают выход.

— Дотянули, блин, — машет рукой Савин. — Теперь что?

— А вот теперь идём дальше, — протирая платком лысую голову кивает Горчаков.

Глава 40

Минус второй уровень. Нестерова.

На минус втором уровне, удаётся мельком захватить бой. Среди трупов и разрушений, мы видим как огромные солдаты в чёрной броне с символикой «СС» и шлемах с забралами из тёмного стекла, в рукопашную сражаются с кучей фиолетовых кристаллов и молнией. И если кристаллическому они ещё могут что-то противопоставить, то живой молнии имеющей женскую фигуру уже нет. Она бьёт их разрядами чем заставляет выгорать изнутри. Хватает за головы и сжигает их. Как масло режет металлические стойки, шкафы, оборудование. Выстрелы проходят сквозь неё, что только злит молнию и заставляет её искрить более интенсивно. Наконец, она просто пролетает через странных солдат, которые от такого дохнут. Кристаллический же, а он судя по голосу, то есть радостным выкрикам мужчина. Пронзает врагов острыми пиками. Зашвыривает в них куски мигающих кристаллов и подрывает их от чего солдаты разлетаются в стороны, но отступить или хотя бы подумать перед нападением они не собираются. Дохнут, но как слабоумные прут в атаку.

Впрочем, бой быстро заканчивается. Последних солдат разрывают на части, после существа исчезают.

— Спецназ «СС» — выждав несколько минут кивает на труп Горчаков. — Жуткие твари. Видел как-то… Они вообще ничего не боятся. Они не люди…

— Большие, квадратные, — судорожно шепчет Савин. — Судя по всему, оружием их не возьмёшь.

— Оружием? — удивляется Горчаков. — Да этих тварей разделение на пополам не успокаивает, они на руках в атаку бегут.

Словно в подтверждение его слов, один из трупов хрипло вздыхает, садится и поворачивается к нам. Встаёт, смотрит на отсутствующую левую руку, правой выдёргивает из живота кристальную пику. Рычит и очень даже шустро идёт к нам.

Горчаков приходит в себя первым, вскидывает автомат и выпускает в грудь чудовища длинную очередь. Подключаемся, стреляем в него. И попадаем, но пули в живот, грудь и даже шлем, вообще не действуют. Чудовище явно злится и собирается порвать нас. Скидывает шлем…

— Твою мать! — перезаряжая кричит Горчаков. — Нестерова, стреляй! Савин, не спи.

То что скрыто под маской вызывает страх и отвращение. Синеватая как будто прозрачная кожа в которой застревают пули. Слишком большие чёрные глаза. Тонкие чёрные губы за которыми массивные клыки. Жуткая улыбка…

Автоматы щёлкают, судорожно перезаряжаемся, как вдруг. Получив передышку, чудовище тянется к поясу, открывает коробочку, вытаскивает шприц и вонзает его в себе в шею. Оглушительно кричит, выпрямляется.

Броня на груди, целой руке и бёдрах лопается. Чудище увеличивается в размерах, пригибается и рыча прыгает.

— Мама, — уронив автомат выдыхает Савин.

Горчаков выходит вперёд, выхватывает нож, как вдруг… Металлический стеллаж оживает, гнётся и «нападает» на монстра. Уголки и полосы металла, опутывают его и сжимают. Некоторые взлетают, превращаются в иглы и пронзают голову монстра прибивая её к полу.

— Ух… Нас что, прикрыли? — поднимая ППШ спрашивает Савин.

— Выходит что так, — кивает Горчаков. — Ну и тварь. Но… А он жив…

Существо, хоть и слабые но признаки жизни подаёт. Дёргает ногой, шевелит пальцами. Пытается открыть рот.

— Давайте всё же выбираться отсюда, — сглотнув шепчет Горчаков. — Надо двигаться. Должен быть выход. За мной.

Движение дальше, вгоняет в абсолютный ужас. Спуск по лестнице на минус третий уровень похож на спуск в ад, потому что вокруг… Всюду кровь, оторванные конечности, органы и гильзы. Перила лестницы вообще что-то с чем-то. Такое ощущение, что они вдруг ожили, схватили находящихся на лестнице солдат и встроили их в себя. Перила — это жуткая инсталляция из металлических прутьев, частей тел и целых трупов. Искорёженных, изломанных, сожжённых. Стена не лучше. Кажется, что на секунду она стала жидкой, а когда солдаты влипли в неё, снова затвердела. Так что из стены торчат конечности, части тел, головы…

— Господи, — стараясь не поскользнуться на крови и гильзах стонет Савин. — Я туда не хочу. Я домой хочу.

— Отставить! — поворачивается к нему Горчаков и схватив за воротник встряхивает. — Соберись, красноармеец. Мы найдём выход.

— Зачем мы вообще сюда попёрлись?

— Цыц! Тише… Слышите?