Первопричина: Лагерь смерти (СИ)

Не расслышать просто невозможно. Под нами бой, причём бой серьёзный. Крики, выстрелы, взрывы. Грохот… А из вентиляции исходит запах. Манящий, притягивающий и…

Замечаю на лестничной клетке план, смотрю…

— Савин, что там?

— О! Это схема, — тут же оживляется Вася. — Ага, входы выходы. Вот! С третьего уровня, сразу несколько выходов. В центре есть лифт, можно подняться на поверхность в административное здание. Чуть дальше, на поверхность целый выезд. В самом конце лестница. У нас как минимум три шанса. Вот только… Я боюсь идти туда. Мы просто… Не дойдём.

— А если постараться? — улыбается Горчаков. — Вася, мне тоже страшно. Но если будем стоять на месте, то точно сдохнем. Я не хочу, у меня дел по горло. Да и тебе не советую. Соберись. Нестерова?

— Да?

— Ты запах чувствуешь?

— Так точно. Чувствую. Нас… Надеюсь нас не заманивают.

— Надеюсь что нет, — вздыхает Горчаков. — Да не нервничай ты, нас же кто-то прикрывает. Пошли…

Не нервничай. А сам? Руки трясутся, глаза навыкате. Глаз левый дёргается. Но… Интересно, что там может так пахнуть?

Как бы не было страшно, спускаемся. Савин открывает массивную дверь и тут… По обонянию бьёт запах крови, пороховой дым и гарь. Конечно, всё это перебивают приятные ароматы, но смесь всё же тошнотворная.

Проходим по коридору, попадаем в большой зал, где тут же прячемся за непойми откуда взявшийся каменный блок.

Зал уничтожен. Солдаты, те страшные, залегли за укрытия, то есть собранные из хрен пойми чего баррикады и отчаянно стреляют в темноту.

Из темноты доносится женский смех, писклявые оскорбительные выкрики с точным указанием на чём и с какой скоростью эта женщина вертела маму этих солдат. А ещё странное бульканье, шелест и…

— Русский, сдавайся, — кричит один из солдат.

— Русские не сдаются! — отвечает из темноты весёлый мужской голос.

От этого голоса, сердце пропускает удар и начинает биться чаще. Страх полностью уходит. На лицо лезет улыбка… Тело наполняется лёгкостью. Я даже вижу в темноте, слегка светящуюся приятным золотым светом фигуру. Но…

— Эй вы, — кричит из темноты неизвестный. — Извините, но вам хана. Рита, Денис, Вася, не дёргайтесь. Маришка, Роза, начинайте.

— Он нас знает? — округляет глаза Вася. — А как…

Договорить он не успевает. Над нами вспыхивает переливающийся купол. Шелест становится громче, перерастает в гул, как вдруг баррикады и солдат сносит потоком воды. Солдаты барахтаются, пытаются выбраться, но вместо этого сжимаются. Сжимаются так сильно, что слышно как ломаются их кости. После, их просто сминает в комки или разрывает.

Волна выбрасывает останки в стену. Собирается в большую каплю подплывает к нам и смотрит. У неё нет глаз, она просто прозрачная синеватая капля, но она смотрит. Весёлым, изучающим немного усталым взглядом.

Заставляя нас замереть капля приближается, на долю секунды в ней загораются два огонька, она вытягивает к нам водяные щупальца, но вдруг отскакивает и уносится в темноту. Купол над нами гаснет. Все облегчённо выдыхают.

— Товарищи, красноармейцы, — пытаясь найти в кармане сигареты бормочет Горчаков. — У меня к вам всего один вопрос. Это что мать вашу было? А?

Вода, живая. Странный человек который всех нас знает. Что…

— Сигареткой угостите, — тянет к нему руку Вася — Может мы замёрзли? Я читал, что когда человек замерзает, то засыпает и видит всякое.

— Все сразу, — доставая сигарету спрашиваю.

— Ну не все. Возможно кто-то один. Но блин, так ведь не бывает. Мы же не в сказке. Что дальше будет? Баба Яга в избушке на курьих ножках? Змей Горыныч? Кощей бессмертный? Что?

— Вась, успокойся. Мы сами не больше тебя понимаем. Присядь, покури. Меня сейчас даже Кощей верхом на Горыныче в обнимку с Ягой не испугают. Тут… Товарищ капитан? Мы могли газом надышаться?

— Да чёрт его знает, — глубоко затягиваясь ворчит Горчаков. — Савин, ты план помнишь? Куда нам?

— Т-туда, — указывая в темноту кивает Вася. — Но я туда не хочу.

— Идём.

Почему меня с такой силой тянет туда? Почему мне кажется, что там нам ничего не угрожает? Непонятно, но Горчакова тянет не меньше. И это несмотря ни то, что внутренний голос и здравый смысл кричат о том что нам надо бежать отсюда.

Идём дальше, миновав зал, петляем по коридорам. Обходя трупы и завалы проходим дальше и наконец останавливаемся у вожделенного лифта. Но тут, все надежды выбраться рушатся. Шахта лифта раскурочена. Кабина вместе с пассажирами раздавлена.

— Блядь! — пнув труп ругается Вася. — Облом. Но ничего, я помню план. Сейчас нам надо пройти прямо, два раза повернуть направо и спуститься. Там будет дробилка и выход. Скорее…

Скорее не получается, впереди снова разгорается бой. Вот только по мимо выстрелов, мы слышим тех женщин что приказывали убивать узников. Они кричат, ругаются, обещают немыслимые кары, теперь делают это на русском.