Первопроходец

Странно. Чем дольше я прислушивался, тем больше во мне росли два чувства. Одно уверенно заявляло: «Ты прав и здесь кто-то есть!». Другое не менее уверенно настаивало на том, что мне приглючилось.

— Ну же, в самом деле, — я решил блефовать. — Вы же не пришли просто полюбоваться мной?

— Действительно, — глубокое, чувственное контральто… голос одновременно сильный и в то же время мягкий, как бархат. Когда последний звук растворился в воздухе, моя аудиофильская натура требовала только одного: ещё!

— Тогда… прочтите какое-нибудь стихотворение. Пожалуйста.

— Что?! — в прекрасном голосе прозвучало безмерное удивление. — Зачем?!

— М-м-м… просто так? — я решил, что называть истинную причину будет слишком уж похоже на бессовестный флирт.

— Просто так?! — её голос звучит почти возмущённо, но затем она рассмеялась. — Ты странное создание.

— Не буду спорить с очевидным, но может быть всё-таки стихотворение? — я придаю своей просьбе шутливо-просящие интонации. Раз уж назвали «странным созданием», то надо соответствовать. — Красивое стихотворение для бедного слепого калеки?

— Хорошо-хорошо, — кажется, я её развеселил. — И о чем оно должно быть?

— Неважно, но если можно — подлиннее.

— Что ж, слушай, — в её голосе проскользнули озорные нотки, а затем она начала читать…

О-о-о! Это потрясающее ощущение… Она читает ещё и на другом языке, о чём я и просить не смел, и я будто вновь оказался на первом концерте сезона большого симфонического оркестра, в новой филармонии… по спине мурашки бегут, и от звучания, и от интонаций. Я настолько забалдел, что даже не сразу заметил, когда в комнате снова стало тихо.

— Ух, это было… — я быстро подбираю подходящее слово. — Волнительно. Спасибо. Большое спасибо.

— Ты понял о чём оно? — удивилась моя собеседница.

— Не понял ни слова, — честно признался я.

— Тогда за что ты благодаришь меня? — на этот раз она в недоумении.

— Я получил то, о чём просил, — я улыбнулся, будто наевшийся сметаны кот. — У вас волшебный голос.

— Голос? — кажется, она едва сдерживает смех. — То есть ты попросил меня прочесть стих для того, чтобы просто послушать мой голос?

— Мне сразу понравилось звучание. Я, конечно, понимаю, что это наглость, но может быть… но может быть вы прочтёте мне что-нибудь ещё?

В ответ она расхохоталась, искренне и самозабвенно. Даже её смех звучит приятно, и я ловлю себя на том, что снова улыбаюсь.

— Ты действительно странное создание, — в её голосе всё ещё слышалось эхо смеха. — Возможно, но в другой раз.

— Буду ждать с нетерпением, — кивнул я.

Шум двери, щелчки, шум двери, тишина. Я ещё некоторое время наслаждался отзвуками её визита, прежде, чем простая мысль заставила меня опомниться.

— А зачем она вообще приходила? — пробормотал я себе под нос.

И, стоило мне только оторваться от своих грёз, как тело напомнило о себе. Кожа жжётся и нещадно чешется. Вся левая сторона тела была словно безжалостно искусана комарами пока я спал, но это терпимо, а вот правая рука по локоть зудит невыносимо! Но почесаться нормально я не смог, хоть руки теперь мне и повиновались, но настолько издевательски плохо, что даже чтобы согнуть пальцы мне пришлось прикладывать недюжинные усилия. Естественно, вместо необходимого мне яростного чёса получалось только нежное неуверенное поглаживание, от которого зуд становился ещё хуже. Я со стоном прекратил попытки — хотел как лучше, а получилось как всегда. Теперь ещё и руки словно чугуном налились. Мне нужно отвлечься. Хоть на что-нибудь. На что угодно! О-о-ох, как же зудит-то… А где мой плеер? О не-е-ет! Наверняка, мои вещи где-нибудь ещё! Если после удара молнией от них вообще что-нибудь осталось.

— Твою мать, — мрачно произнёс я.

Без плеера и сладкоголосых посетительниц отвлечься было абсолютно не на что. Даже больничных часов, обычно тикающих так, словно внутри механизм от Биг Бена. Тишина. Темнота. И сраный зуд!

— Вот и не будешь в следующий раз лапать молнии, — прошипел я сквозь зубы. — Ишь, гудит она ему заманчиво…

Хотя почесаться она бы замечательно подошла. Как шарик из пемзы. Не-е-ет, не думай об этом! Только ещё больше чесаться захочется…

Терпеть пришлось долго. Очень долго. Прошло не меньше нескольких часов, прежде чем я снова провалился в спасительный сон.

Снова просыпаюсь, но на этот раз визитёр не скрывается, хоть и, похоже, старается меня не разбудить. Ага, дохлый номер… я просыпаюсь просто от чужого присутствия, а его сейчас выдают тихие-тихие щелчки.

— Кто здесь? — спокойно спросил я.

— Ох, вы уже не спите, — голос медсестры Кросс. — Я вас разбудила?

— А который час? — поинтересовался я. — Для меня сейчас всегда ночь.

— Раннее утро. Только-только рассвело.

— О. Хорошо, — прислушиваюсь к своему телу. Невыносимый зуд почти прошёл, и теперь я ощущаю только слабое-слабое, слегка болезненное покалывание, как будто нежно погладил крапиву. — Можно мне воды?

— Конечно, — она вновь подносит стакан к моим губам, но теперь я аккуратно перехватываю его рукой. — Ох, вы уже можете двигаться…