Первопроходцы

Но сразу после своего приезда в Якутск, воспользовавшись тем, что еще можно было проехать летником, он срочно направил с докладами в Петербург М.С. Корсакова. Муравьев писал по этому поводу Меншикову 28 сентября: "Встретившись с Невельским в порте Аяна, я получил от него 1 сентября рапорт об исполнении возложенного на него поручения и запечатанные донесения для доставления к Вашей светлости. Важность дела не дозволяет мне отправить этих донесений с почтою; и я поспешаю… командировать для доставления оных к Вашей светлости состоящего при мне для особых поручений капитана Корсакова. Из рапорта Невельского и карты, ко мне представленной, я вижу, что Невельской превзошел все наши ожидания и исполнил данные ему инструкции с тою полнотою, точностию и самоотверженностию, которые только можно ожидать от глубокой, беспредельной преданности престолу и отечеству и от истинно-русского смысла. Сделанные Невельским открытия неоцененны для России; множество предшествовавших экспедиций в эти страны могли достигать европейской славы, но ни одна не достигла отечественной пользы, по крайней мере в той степени, как исполнил это Невельской".

И еще о славном мореплавателе: "Приемлю сказать здесь несколько слов о Невельском: мне много случалось ходить на судах военного нашего флота и видеть много смелых и дельных офицеров, но Невельской превосходит в этом отношении все мои сравнения…"

Отважный капитан-лейтенант, осуществив свою заветную мечту, сделал первый и самый важный шаг к возвращению Приамурья. Это высоко оценил Муравьев. Он отлично понимал, какие перспективы открывали перед Россией и перед ним — представителем высшей власти в этом крае — исследования Невельского. И он немедленно принялся за осуществление возникших планов. Муравьев со свитой уехал тотчас же по наступлении зимнего пути. 20 ноября он был уже в Иркутске. Невельской и его офицеры на некоторое время еще задержались в Якутске, заканчивая окончательные отчеты и составляя подробные карты путешествия. В столицу Восточной Сибири они прибыли несколько позже. Теперь можно было отправляться в Петербург, отстаивать свои открытия и оправдываться перед царем за превышение полномочий.

В Иркутске к генерал-губернатору явился задержанный по его распоряжению Н.X. Ахте и требовал разрешения продолжить экспедицию. И пришлось Николаю Николаевичу объяснять подполковнику Генерального штаба, что нет никакого смысла изучать несуществующую границу, которая проведена лишь на бумаге. Он поручил экспедиции Ахте заняться исследованием территорий, лежащих между рекой Удой, Амурским лиманом и Охотским морем.

Документы по амурскому вопросу Муравьев отправлял с Невельским. Усердно работали все. И когда бумаги были готовы, а аргументы оговорены, губернатор, еще раз повторив — какие вопросы ставились перед экспедицией, — в своем официальном рапорте А.С. Меншикову писал, что Геннадий Иванович "разрешил все эти вопросы и, сверх того, открыл близ самого устья Амура на северном берегу гавань, названную им гаванью Счастья, куда суда наши, плавающие по Охотскому морю, могут входить, спокойно стоять и из этой гавани иметь внутреннее сообщение с тем пунктом реки Амура, где, по моему мнению, мы должны утвердиться, т. е. у полуострова Константина. Но важнейшее из всех открытий его есть Южный пролив из лимана и беспрепятственный по оному вход из Татарского залива, судами самого большого размера, прямо в реку!" В отрывке делового документа угадывается торжество генерал-губернатора, разделяемое им вместе с Геннадием Ивановичем. Для начала дела Муравьев "полагал бы, в лете 1850-го же года необходимым отправить часть Охотской адмиралтейской команды с небольшим числом из самого экипажа, всего 60 человек, и годовым продовольствием и строительными инструментами в гавань Счастья, откуда им, прошедши в устье Амура, устроить зимовье в удобном месте, близ полуострова Константин (так назвал это место Невельской во время своего путешествия к Южному проливу, вблизи современно Николаевска-на-Амуре. — А.А.)",В рапорте содержалась просьба перевести Невельского в распоряжение генерал-губернатора Восточной Сибири с правами начальника порта: "При всех его достоинствах, как опытный морской офицер, он мне будет совершенно необходим при всех предстоящих преобразованиях в Охотском крае". Совершенно определенно Муравьев написал: "Конечно, занятие устья Амура должно иметь последствием и свободное плавание наше по этой реке из Нерчинского округа, и самое владение левым берегом этой реки…" К рапорту было приложено описание открытий Невельского, а также карты и планы.

КРАЕУГОЛЬНЫЙ КАМЕНЬ НА ВОСТОКЕ