Первопроходцы

В очерках и в дневнике В.А. Римского-Корсакова мы встречаем описания селений, жилищ, утвари, быта аборигенов. Эти заметки небезынтересны для этнографа. Командир шхуны старался расположить к себе айнов и нивхов ласковым обращением, подарками. В бухте Де-Лангль моряки увидели айнское селение из десятка или более хижин. Хижины были одинаковой постройки, из плетня, обтянутого рогожей или древесной корой, крытые сухой травой. Пол настлан из досок, вытесанных топором. В некоторых хижинах находилась утварь: лохани, кадки, весла. Наряду с айнскими жилищами в селении оказались большой дом японской постройки, производивший впечатление давно покинутого его обитателями, а также другое строение, склад или магазин с запертой на замок дверью. Осмотрев эти постройки, принадлежавшие, по всей видимости, заезжим японским купцам, Воин Андреевич пришел к выводу, что японцы не составляют здесь постоянного населения, а наезжают для торга от случая к случаю.

На следующий день, съехав на берег севернее бухты Де-Лангль, моряки увидели двух аборигенов — невысокого роста, чернобородых, в длинных кафтанах из травянистой циновки. Оба айна приветствовали русских, низко кланяясь и складывая над головой руки, и пригласили пришельцев в свою хижину, сложенную из тонких бревен. Свора собак встретила незнакомцев лаем и ворчанием. Хижина состояла из двух помещений: чулана и собственно жилища, где собралась вся семья. Женщины отличались от мужчин плоскими лицами с более явственно выраженными монголоидными чертами. Одеты они были в юбки из грубой синей ткани. Их губы были вымазаны чем-то синим.

Хозяева предложили гостям сесть на разостланную на полу циновку. По наблюдению Воина Андреевича, в жилище не было ни вони, ни "поразительной", по мнению других мореплавателей, неопрятности. Шерди, перекинутые со стены на стену по всем направлениям, служили, вероятно, для копчения рыбы. Вдоль стен тянулись две широкие полки, на которых лежали медвежьи и тюленьи шкуры, рыбьи пузыри с жиром, различная утварь, рогатины с железными наконечниками, вяленая рыба и одежда.

Попытки моряков объясниться с айнами с помощью словарика Лаперуза и Хвостова, прежде побывавшими в этих краях, были малоуспешны. По-видимому, словарик оказался весьма несовершенным. Зато куда лучше пошла меновая торговля. За один ножик удалось выменять у айнов около пуда лососины. е хватило на две варки всей команде шхуны. Потом мужчин-айнов пригласили на судно.

Особенный интерес проявлял В.А. Римский-Корсаков к природным богатствам края. Сюрпризы подстерегали здесь мореплавателей на каждом шагу. Об одном таком случае Воин Андреевич написал: "Один из айнов, прежде чем я заметил, поднял с полу и подал мне круглый черный камень, очень твердый, отглаженный и отточенный как бы водой. Я сначала не догадался, что это такое, — он взял его у меня и бросил в очаг. Не прошло и минуты, как послышался запах каменного угля, а вскоре кусочек и пламя дал. Такая находка всех нас взволновала".

Расспрашивая айнов с помощью языка жестов и чертежей на песке, русские моряки узнали, что невдалеке можно найти угольное месторождение. У айнов же узнавали названия поселений, а также границы расселения их и соседей-нивхов, более многочисленной народности коренных жителей Сахалина.

Воин Андреевич отмечает далее, что природа на Северном Сахалине суровее, чем в южной части острова, берег здесь выше и угрюмее, хвойный лес гуще, а лиственные породы встречаются реже, горные хребты круче и зубчатее. Не ушли от пристального взора мореплавателя скалы Три Брата, торчащие из волн у мыса Жонкьер, где сейчас находится город Александровск. Здесь обрывалась опись берега, составленная в свое время Лаперузом. В.А. Римский-Корсаков предполагал продолжить опись, а также произвести разведку месторождений каменного угля.

Шхуна бросила якорь в бухте, в которую впадала река значительнейшая, по определению Воина Андреевича, из всех, виденных экипажем на Сахалине. Местные жители — иивхи называли реку Дуй. На берегу моряки встретили покинутое обитателями селение из нескольких летних юрт. С первых же шагов здесь обнаружились следы угля. Вот что читаем об этом в записках В.А. Римского-Корсакова: "Множество кусков его валялось на прибрежье между дресвою,[15] а местами в прибрежных осыпях, нашли мы и жилки минерала, хотя незначительные, но обещавшие большее. К вечеру, расположившись с чаем на травке у реки, мы имели удовольствие греться у костра из каменного угля и ужин наш изготовили тут же в шлюпочном камбузе, растопленном углем же". По мнению командира шхуны, сахалинский уголь обладал высоким качеством и не уступал ньюкэстльскому.