Первородный грех. Книга вторая

Иден спала тревожным сном, постоянно металась, вздрагивая и что-то бормоча в горячечном бреду. Джоул приложил руку к ее лбу, с ужасом ощутив, что она буквально горела. Время от времени ее веки приоткрывались, и в узких щелочках можно было разглядеть беспокойно блуждающие зрачки.

Ее кожа сделалась неестественно сухой и, казалось, потемнела.

Он смотрел на нее, чувствуя, как в его сердце входит холодное лезвие. Такой Иден была лишь в самый тяжелый период своей ломки. Неужели болезнь могла вернуться? Неужели нервное потрясение могло вызвать новый приступ абстинентного синдрома? Этого Джоул не знал.

Он встал и тихо вышел. Ей оставалось спать еще два часа.

Джоул вернулся за ней в девять. Она уже не спала, но, увидев ее лицо, он ужаснулся.

– Мне плохо, – прошептала Иден. – Обними меня, Джоул.

Он крепко прижал к себе ее дрожащее тело. «Нет, – стучало у него в голове, – нет, нет, нет. Ты не можешь так поступать с ней. Ты просто не имеешь права!»

– Что с тобой? – спросил он. – Снова ломка?

– Я не знаю. Но я чувствую себя не так.

– А как ты себя чувствуешь?

– Мне так… жарко. Так плохо…

С бесконечной нежностью Джоул засунул ей в рот две таблетки парацетамола и уговорил ее проглотить их.

– Попей еще, – умоляющим тоном проговорил он. – Ну еще чуть-чуть.

Большая часть воды текла мимо ее рта. Наконец она начала давиться и замотала головой.

– Не могу.

– Скоро тебе станет лучше. Это просто пустынная лихорадка. Она быстро пройдет.

Обнимая и прижимая к своей груди, он ласково гладил ее по волосам.

Минут через двадцать дрожь начала ослабевать. Он потрогал ее лоб. Жар, казалось, несколько спал.

– Как ты? – спросил Джоул.

– Лучше.

– О'кей. Нам пора ехать.

– Куда? – вяло пробормотала Иден.

– Я тебе уже говорил. В Мексику.

Он помог ей встать, но, когда она попыталась идти, у нее подкосились ноги. Он едва успел подхватить ее.

– Придется тебе нести меня, – грустно улыбнулась Иден.

Джоул поднял ее на руки и понес наверх к «доджу», где бережно усадил на переднее сиденье, положил под голову подушку и укрыл одеялом. Затем пристегнул ее ремнем безопасности.

– Ну как?

– Нормально, – проговорила она, не открывая глаз.

– Постарайся заснуть.

Он сел за руль, завел мотор и поехал по дороге, петляющей среди великанов-сагуаро, даже не оглянувшись на оставляемый навсегда дом.

По той же дороге милях в двух впереди ехала еще одна машина – потрепанный грузовик без бортов, который, должно быть, направлялся за партией наркотиков или на встречу с группой нелегальных иммигрантов. Однако, без сомнения, это был не полицейский автомобиль. Завидев «додж» Джоула, водитель грузовика сбавил скорость, давая Джоулу догнать его, чтобы получше рассмотреть, кто сидит у него на хвосте. Джоул охотно приблизился к грузовику, как бы говоря его пассажирам, что они могут не опасаться его, а заодно и сам убедился, что ему ничто не угрожает. После этого он немного подотстал и затем ехал, уже придерживаясь дистанции.

Облака поднимаемой грузовиком пыли служили ему удобным ориентиром в ночи. В свете фар пустынная растительность выглядела зловеще, словно армия призраков, протягивающих к нему свои скрюченные руки. Дорога оказалась гораздо труднее, чем он рассчитывал. «Додж» петлял, подпрыгивая на ухабах, как удирающий от погони заяц.

Иден снова забылась тревожным сном. Время от времени она стонала и что-то неразборчиво бормотала. Когда колесо автомобиля попадало в яму, она испуганно вскрикивала или начинала хныкать во сне. Джоул старался вести «додж» одной рукой, другой придерживая Иден, чтобы она не ударилась на очередной колдобине. Ее голова так болталась из стороны в сторону, что порой казалось, будто у нее вот-вот сломается шея Но она все равно продолжала спать.

Он потрогал ее лоб. У нее снова был жар. Но она уже не потела. Казалось, в организме Иден больше не осталось влаги и ее кожа пересохла.

«Проклятье!» Джоул с досадой ударил кулаком по рулю.

Он остановил машину и достал бутылку с водой, затем, осторожно поддерживая голову Иден, попытался заставить ее сделать несколько глотков. Вода пролилась мимо ее безвольных, вялых губ.

Он намочил руку и обтер ей лицо и шею, взволнованно приговаривая:

– Осталось немного, потерпи. Еще пара часов, и мы приедем.

Иден пробормотала что-то невразумительное. Он поцеловал ее в губы. Они были сухими и потрескавшимися.

– Я люблю тебя, – прошептал Джоул.

Он сверился с компасом и снова погнал машину вперед.

Может, сегодня ночью она пропотеет и жар спадет. Может, к утру ей уже станет легче. Может быть.

Лос-Анджелес