Первородный грех. Книга вторая

– Нет. Я чувствую себя совершенно потерянным. Может быть, я уже никогда не стану нормальным. Но в этом я видел способ установления равенства.

– Не существует никакого равенства, Джоул. Кругом полным-полно таких же потерянных, как ты, людей. Отпусти! – Иден попыталась вырваться, но у нее не хватило сил. По ее телу пробежала дрожь, и она начала раскачиваться взад и вперед. – О Господи, Господи. Да отпусти же ты меня!

– Иден! – Он крепко обнял ее, отчаянно желая утешить и объяснить. – Иден, ведь я же был ее законным ребенком. Не каким-нибудь ублюдком. Не какой-нибудь ошибкой молодости. Перед тем как уехать из Испании, она вышла замуж. За американского добровольца по имени Шон О'Киф. Я видел его фотографию. Но он умер еще до моего рождения. И, вместо того чтобы воспитывать меня одной, она продала меня Элдриду Ленноксу. «И о народе моем они бросали жребий, и отдавали отрока за блудницу, и продавали отроковицу за вино, и пили».

– Ты ведь не все знаешь, – возразила Иден. – Как ты можешь судить о том, каково ей тогда было?

– Я знаю то, что она сделала со мной! Избавилась от меня, как от ненужной вещи, и выскочила замуж за твоего отца. И разбогатела на страданиях других, щедро осыпая тебя тем, что должно было принадлежать мне!

– Ты не имеешь права наказывать ее за то, что она сделала столько лет назад!

– Но это мои годы! Я и есть эти годы. Годы, которые пожирали саранча, черви, жуки и гусеница. Теперь она должна заплатить мне за них. Это касается только ее и меня. Ты тут вовсе ни при чем. «Вот, Я подниму их из того места, куда вы продали их, и обращу мзду вашу на голову вашу».

– Меня уже тошнит от твоих цитат!

– Но это же Библия, – зловеще улыбаясь, произнес Джоул. – Я был на ней воспитан. Меня заставляли учить ее наизусть, главу за главой, стих за стихом, а чтобы лучше запоминалось, сажали в темном подвале на цепь. В ней присутствует чудесный дух мщения. Ничто не должно оставаться безнаказанным. Ничто.

– Месть ничего не решает. Мы все связаны одной цепью.

– Это точно. Мы все связаны одной цепью. А месть служит топором, способным разрубить эту цепь.

По измученному лицу Иден потекли слезы.

– Но, может, она думала, что они будут лучше заботиться о тебе. Ведь он все-таки был священником. Служителем Господа…

– Он был дьяволом! – в бешенстве закричал Джоул. – Она продала меня дьяволу. За две тысячи долларов. Я видел бумаги, Иден. Женщина, у которой я вырос, показала мне их, уже лежа на смертном одре. Моя родная мать получила две тысячи долларов и отдала меня людям, готовым растерзать меня…

– Откуда она могла знать, что они такие изверги?

– Это всем было известно. Ни одно агентство по делам несовершеннолетних Калифорнии не согласилось отдать им на усыновление ребенка!

– Но, так или иначе, каждый человек испытывает страдания, – всхлипывая, проговорила Иден. – Посмотри на меня, Джоул. А ведь у меня было счастливое детство, которого тебя лишили. И взгляни на себя. Ты такой сильный. У тебя есть талант. Ты можешь сам распоряжаться своей жизнью. А кто я? Никудышная, опустившаяся, несчастная наркоманка. Скажи, кому из нас больше повезло?

– Ты не никудышная! – с жаром возразил он. – Из всех нас ты единственная, кто заслуживает лучшей жизни. И ты еще поднимешься. У тебя все будет хорошо.

– Я так тебя любила, – разрыдалась она.

Он провел ладонью по ее лицу. Ее кожа пылала, губы стали сухими и потрескавшимися.

– Ты самое дорогое, что у меня есть. Я всегда буду любить тебя, Иден. Ты ведь моя сестра. И даже больше чем сестра. Всю мою жизнь я был словно прикован к тебе. И теперь я хочу разрубить эту цепь. Чтобы мы стали свободными.

Иден дрожала как в лихорадке.

– А что ты собираешься делать с деньгами?

– Я их сожгу.

– Это же глупо, глупо! Ты хочешь разрушить свою жизнь только ради того, чтобы отомстить матери, которую ты никогда даже не видел!

– Я делаю это ради справедливости.

– Я так много могла бы рассказать тебе о ней. – Она схватила его за руки. – Такие вещи, о которых ты понятия не имеешь. Какой нежной она может быть. Какой чудесной. Как любят ее все, кто знаком с ней…

Его лицо сделалось чужим.

– Я не хочу слышать об этом.

– Но это же правда! Она вовсе не такая, какой ты ее себе представляешь, – бессердечная, холодная. Она добрая. Она совсем как ты…

– Нет.

– Поезжай к ней, Джоул. Познакомься с ней.

– С какой это стати я буду знакомиться с ней?

– Потому что она нужна тебе!

– Все, что мне нужно, – натянуто произнес он, – это знать, что она понесла наказание.

– Ты затеял все это, представляя ее совсем не такой, какая она есть на самом деле. Джоул, пожалуйста, выслушай меня. Прошу тебя, пожалуйста. Позволь мне поговорить с ней. Я ей объясню…

– Объяснишь, когда все закончится.