Первородный грех

— Не думаю, что мы смогли бы услышать что-либо, во всяком случае, из этой комнаты. Я была на кухне — зашла ненадолго, приготовить салат. Я всегда делаю это в последний момент. Окно там выходит на Инносент-лейн, и оттуда я могла бы услышать такси, если водитель высадил ее у входа в Инносент-Хаус. Но я ничего не слышала.

— Я не слышал такси, — сказал Джеймс Де Уитт, — и ни я, ни мисс Певерелл после моего приезда сюда не видели и не слышали ничего и никого на Инносент-лейн. С реки доносились привычные звуки, но и они были приглушены занавесями. Я думаю, чуть раньше вечером слышался какой-то шум, но не припомню, когда именно. Ничего настолько необычного, чтобы заставить нас выйти на балкон и посмотреть, что происходит, совершенно точно не было. К шумам на реке привыкаешь.

Снова заговорил инспектор Аарон:

— Как вы приехали сегодня сюда, сэр? На машине?

— На такси. Я не вожу машину в Лондоне. Мне следовало вам еще раньше сказать, что я приехал из дома. На работе я сегодня не был. Ходил к зубному врачу.

Неожиданно Франсес Певерелл спросила:

— А что было в ее сумке? Она казалась очень тяжелой.

— Сумка и в самом деле тяжелая. Вот почему.

Кейт Мискин взяла у инспектора Аарона прозрачный мешок и вытряхнула на стол содержимое наплечной сумки. Все молча следили, как она расстегивает застежки. Рукопись была переплетена в мягкую обложку из голубого картона с именем автора — Эсме Карлинг и названием «Смерть на Райском острове», а поперек обложки шла надпись красной тушью и с тремя восклицательными знаками: «Отвергнута — после тридцати лет!!!»

— Значит, она принесла рукопись с собой, вместе с прощальным письмом! — сказала Франсес Певерелл. — Каждый из нас по-своему виноват перед ней. Мы должны были проявить к ней больше доброты. Но убить себя… Да еще таким образом! Бедная женщина.

Она отвернулась. Джеймс Де Уитт шагнул поближе к ней, но остановился, не прикасаясь. Обернувшись к инспектору Мискин, он спросил:

— Послушайте, разве так уж необходимо продолжать этот разговор именно сегодня? Мы все потрясены, да вроде бы и сомнений никаких нет?

Инспектор Мискин уложила рукопись в сумку и спокойно сказала:

— Сомнения всегда есть, пока мы не знаем фактов. Когда мисс Карлинг узнала, что издательство отвергло ее роман?

— Миссис Карлинг, — поправил ее Де Уитт, — она вдова. Некоторое время тому назад она развелась, но ее муж вскоре умер. Она узнала об отказе утром, в тот день, когда умер Жерар Этьенн. Она пришла в издательство поговорить с ним, но мы все были на совещании, а ей надо было ехать в Кембридж, на встречу с читателями — книги подписывать. Но все это вы уже знаете.

— На встречу, которую отменили еще до ее приезда?

— Да, на ту самую встречу.

— А она связывалась с кем-либо из вас или из сотрудников издательства после смерти мистера Этьенна, вы не знаете?

Де Уитт и Франсес Певерелл снова переглянулись. Де Уитт ответил:

— Со мной — нет. А с вами она разговаривала, Франсес?

— Нет, я ничего ни о ней, ни от нее не слышала. Если подумать, это очень странно. Если бы только мы сумели поговорить с ней, объясниться, этого могло не произойти.

Наступившее молчание неожиданно прервал инспектор Аарон:

— А кто из вас решил вытащить ее из воды?

— Я, — ответила Франсес Певерелл, обратив на него добрый, но укоризненный взгляд.

— Надеюсь, вы не ожидали, что сможете ее оживить?

— Нет, кажется, не ожидала, но было так страшно видеть, что она там висит! Так… — Она помолчала, потом договорила: — Так бесчеловечно.

Тут вмешался Де Уитт:

— Здесь ведь не все офицеры полиции. У некоторых еще сохранились человеческие чувства.

Инспектор Аарон вспыхнул, бросил взгляд на инспектора Мискин и с трудом подавил гнев.

Инспектор Мискин спокойно ответила:

— Будем надеяться, вам удастся их сохранить. Думаю, мисс Прайс хотела бы теперь попасть домой. Мы с инспектором Аароном ее отвезем.

Мэнди с детским упрямством возразила:

— А я не хочу, чтобы меня отвозили. Хочу поехать сама, на своем мотоцикле.

— Но ваш мотоцикл будет здесь в полной безопасности, — мягко заметила Франсес Певерелл. — Мы можем поставить его в гараж десятого дома, если хотите.

— Не хочу я его в гараже оставлять, я на нем домой поехать хочу.

В конце концов она добилась своего, но инспектор Мискин настояла на том, чтобы полицейская машина ехала за ней следом. Мэнди позволила себе удовольствие мчаться, обгоняя машины и уворачиваясь от них, стремясь всячески затруднить полицейским задачу висеть у нее на хвосте.

Когда подъехали к ее дому на Стрэдфорд-Хай-стрит, инспектор Мискин, глядя на темные окна, сказала:

— Мне кажется, вы говорили, что кто-то будет дома.

— Кто-то и есть дома. Они все на кухне. Слушайте, я не ребенок. Я сама могу о себе позаботиться, ясно? Только отлипните от меня, пожалуйста.

Она слезла с седла, и инспектор Аарон помог ей завести «ямаху» в парадное, а затем и в прихожую. Ни слова не говоря, она решительно захлопнула за ним дверь.

48

— Могла бы и «спасибо» сказать, не развалилась бы, — заметил Дэниел. — Твердый орешек эта девчонка.

— У нее шок еще не прошел, — сказала Кейт.

— Однако шок не помешал ей как следует пообедать.