Перворожденный

— Простите, что помешал, — повинился Колшер, — но я по делу. Леди Морено, позвольте мне украсть вашего спутника? — Он приложил ладонь ребром к губам и добавил почти шепотом: — Дело государственной важности.

Судя по всему, это должно было выглядеть смешным. Катрина не оценила.

— Конечно, лорд Колшер, — кивнула она. — Мы ведь уже закончили, ваше величество?

— Да, леди Морено, — улыбнулся Эрик, отпуская ее. — Можете выставить мне счет за обувь и платье.

Тод удивленно уставился на друга.

Катрина рассмеялась. Колшеру следовало бы поучиться у короля чувству юмора.

— Непременно, — пообещала она, обернувшись, потому как до последней реплики Эрика успела сделать несколько шагов по направлению к выходу из сада.

Колшер как раз расстегнул теплый не по погоде плащ. Под которым оказался красный инквизиторский балахон.

Катрина сглотнула и поспешила удалиться.

ГЛАВА 38

— Тод Колшер стал инквизитором?! — Катрина прямо-таки ворвалась в подземелье.

Она была так ошеломлена видом красного балахона на близком друге его величества, что отправилась к арестованному прямо из сада, забыв о своем недавнем желании переодеться.

Нэйтан читал. Повернул голову в сторону решетки, все еще держа на колене раскрытую книгу. Он не мог не услышать ее приближающихся шагов, тем не менее не спешил прерывать своего занятия.

— Горим? — иронично склонил голову набок.

— Тод Колшер стал инквизитором? — Катрина упрямо повторила свой вопрос, обхватив ледяные прутья решетки. — Давно?

Нэйтан посмотрел на нее так, будто она удивляется прописным истинам.

Вздохнул, отложил книгу, встал.

— Когда ты служила в Инквизиции? — уточнил.

— Я там не служила, — мгновенно огрызнулась. — Всего лишь проходила практику.

Нэйт закатил глаза.

— Хоть суп варила. Сколько лет назад?

— Пять.

— Тогда понятно. Тод стал главой Инквизиции четыре года назад.

Катрина успела несколько раз моргнуть, прежде чем в полной мере осознала смысл последней фразы. Изумленно ахнула.

— Совсем вы от жизни отстали со своими мелкими частными заказами, леди Морено, — с фальшивым сочувствием покачал головой узник. — Хорошо хоть имя его величества вас не удивило.

Катрина оторвалась от решетки и скрестила руки на груди. Бросила на Нэйтана гневный взгляд.

— О тебе я тоже была наслышана, — напомнила мстительно. — Вернее, о Натаниэле.

— О, Натаниэль — славный парень, — отмахнулся Нэйт. — Уверен, ты слышала о нем только хорошее.

Катрина по-прежнему стояла напротив и серьезно смотрела на собеседника, не собираясь поддерживать его шутливый тон. Не сейчас.

— Колшер, — напомнила строго.

Лицо Нэйтана стало серьезным.

— Все последние годы Эрик пытается ограничить Инквизиции свободу принятия решений, — сообщил, будто делал научный доклад, — а в особенности: принудительный взлом сознания без разрешения короля (в столице) или наместников (в провинциях). Тем не менее успехи были невелики, последний глава был крайне недальновиден и пытался намекать Эрику, что он недолго продержится на троне, если не ослабит королевский контроль над Инквизицией.

— Что с ним стало? — мрачно спросила Катрина.

— Он уже умер.

— Понятно.

Нэйтан усмехнулся.

— Ты думаешь, я его убил? — Она молчала, не признаваясь, но и не опровергая. Он поморщился. — На кой нам было убивать старого пня, делая из него святого мученика, уничтоженного тираном? В его доходных книгах нашли несоответствие, — продолжал Нэйт. — Старик не только наглел, но и воровал государственные деньги. Так что его по-тихому сняли с должности, а на его место Эрик поставил того, кому доверяет.

Правдоподобно.

— Но главой Инквизиции может стать только инквизитор, нельзя взять человека с улицы.

— Королевским указом — еще как можно, — заверил Нэйт и добавил доверительно: — Ты даже не представляешь, сколько всего можно сделать королевским указом.

Вот почему Тодеус Колшер не поменял имя, как принято у инквизиторов…

— Но как он мог согласиться работать на организацию, которая держала его в камере несколько месяцев по несправедливому обвинению? — поразилась Катрина.

— Не работать на, — со значением поправил Нэйт, — а возглавить. К слову, он хорошо справляется со своими обязанностями. Зависимость Инквизиции от короны резко возросла, стоило ему прийти к власти.

Все звучало очень хорошо, но Катрина не могла отделаться от собственного впечатления после знакомства с Колшером. Конечно же, на нем был амулет, и у нее не было возможности считать его, но Тод Колшер ей не понравился.

Интуиция? Или подсознательная реакция на вид красного балахона?

И Катрина спросила в лоб:

— Ты ему доверяешь?

Долгий взгляд глаза в глаза.

Холодная улыбка, не Нэйта, к которому она успела привязаться, а Натаниэля, Придворного мага.

— Я никому не доверяю.

— Даже Эрику? — не смогла удержаться от вопроса.

— Поймала, — Нэйтан поднял вверх руки, сдаваясь. — Пожалуй, ему одному. Но сама видишь, у нас произошло… э-э… недопонимание.

Теперь это так называется? Всего лишь недопонимание?

«А мне? Мне ты доверяешь?»

Но эти слова так и не сорвались с ее губ. Нечего спрашивать, он же сказал: ему одному.