Читаем Первоцвет полностью

Говорил, что волка хочет поймать,

Но после такого вот посещения

Зайцев в лесу оставалось всё менее.

Князь-генерал

Богом деревня забытая,

Стоящая на косогоре,

Батогами и палками битая,

Сквозь годы несущая горе.


Её барин – усатый прусак

С ехидной и подлой душой,

Гоняет крестьян как собак

И деревянною бьёт их клюкой.


Заставляет их землю пахать,

При этом коней не даёт,

Ночами сам любит гулять,

Юных девочек в баню берёт.


И никто ему в том не указ,

Ведь он отставной генерал,

Его усадьбу сжигали не раз,

Но он кары всегда избегал.


И жил в той деревне кузнец,

За мастерство его барин ценил,

Был для него как отец,

Ещё ни разу его не побил.


Но однажды с устатку кузнец

На горне сжёг хороший металл,

И генерал как отпетый подлец

Кузнеца батогами хлестал.


Вся деревня смотрела на казнь,

В ярости сжав кулаки,

Ну а что сумасшедший тот князь?

Утопили его у реки.


Вскоре на эту деревню

Посланы были войска,

Народ про неё сложил песню,

Прожила эта песня века.


Мужиков в кандалы заковали,

Деревню огнём всю пожгли,

Всех баб на воза загрузили

И по этапу в Сибирь повели.

Мой конь словно птица

Своего оседлаю коня

И помчусь по степи словно ветер,

Никто не догонит меня,

Мой конь самый быстрый на свете.


С журавлями устроим игру,

Друг за другом станем гоняться,

А над нами в соседнем бору

Пересмешник будет смеяться.


Я в степную траву упаду,

Отпущу гнедого на волю,

Красной ягоды горстку найду,

А журавли разбредутся по полю.


Я под солнцем вздремну на часок,

Я счастлив и пока ещё молод,

Меня радует каждый листок

И муравей, что залез мне за ворот.


Я свистом коня подзову,

В потёртое прыгну седло,

Ромашку на память сорву,

Я счастлив, невзгодам назло.

Родительский дом

Я в доме моём на пороге,

Где вторая ступенька скрипит,

Уставший от дальней дороги,

У ног дорожная сумка стоит.


Я снова приехал к родителям,

Через годы чтоб их навестить,

Я по разным скитался обителям

И с ними хочу теперь жить.


Мои предки давно уже старые,

И нужен за ними уход,

От жизни колхозной усталые,

Ждут, когда их Господь позовёт.


Все братья мои живут в городе,

И им старики не нужны,

Один я живу на природе,

И живу без ворчливой жены.


Родительский дом я подправлю,

Новую крышу ему наведу,

Окна хорошие вставлю,

В порядок всё здесь приведу.

Росные утра детства

Запахи горьких полыней

Часто приходят ко мне,

И гроздья калинушки зимней

Я вижу ночами во сне.


Проявляет себя ностальгия

По родине милой моей,

Родная моя там стихия,

Родные просторы полей.


Мы в поля выходили с рассветом,

Чтоб немного травы покосить,

Птичьи песни нам были приветом,

И эту благость всю жизнь мне носить.


Я до смерти уже не забуду

Те травы с алмазной росой,

Я всему удивлялся как чуду

И носился по полю босой.


Отец надо мною смеялся

И вихри мне гладил рукой,

Я, шмыгая носом, смущался

И горд был от ласки такой.

Кот и воробей

Воробьишка сидит на заборе,

Все перья свои распушив,

И как-то уныло вещает,

Что он до сих пор ещё жив.


С крыльца за ним кот наблюдает,

Грея на утреннем солнце бока,

Воробья этот кот не пугает,

Он ленивый и дремлет слегка.


На крыльце стоит полная чаша

С хлебом, и пенного в ней молока.

Подоила корову хозяюшка Даша,

Жирный кот не голоден пока.


Кот проснётся, лениво потянется,

Перепрыгнет на клён воробей,

Чашка быстро пустою окажется,

Воробью, кот, оставь, не жалей.


Кот от солнышка в тень заберётся,

Сразу к чаше вспорхнёт воробей,

Для него две-три крошки найдётся,

И взлетит он на клён поскорей.


Воробей изменился в секунду

И глядит свысока на друзей,

С котом ему дружба в награду,

А жизнь ему стала милей.

Свечка жизни

Моя свеча уж догорает

И на столе, и в небесах.

С косою дама выбирает,

Но я не ощущаю страх.


Пожил достаточно, и хватит,

Другому место уступи.

Каждый за свои грехи заплатит,

Наделал много, так терпи.


В раю с грехами места нет,

А если грешен, так молись.

Пред Богом и людьми прими обет

И за праведную жизнь берись.


Не сквернословь, не пей, не злобствуй,

Всем неимущим помогай.

А если ты богат, попробуй

Построить церковь, познаешь рай.


Живым неведомо, что будет,

И надо всем по-Божьи жить,

Тогда Господь нас не забудет,

Давайте о прощении молить.

Божья благость

Выйду на поле просторное,

Где скирды соломы стоят,

Там журавушки кормятся вольные,

На деревню брошу свой взгляд.


Сегодня деревня гуляет,

Убрали последнее поле,

Возле клуба гармошка играет,

Детишки резвятся на воле.


Октябрь уже, но не холодно,

Мягко солнышко греет с небес,

Спокойно в душе моей, благостно

В ожидании каких-то чудес.


Я не знаю, причина какая,

Но слеза заблестит на глазах,

Как Господняя милость святая,

А судьба моя в Божьих руках.


Как в перину, в солому зароюсь,

Ненадолго уйду в забытьё,

Проснусь, ключевою водичкой умоюсь,

Пойду на деревню, в жилище своё.

Запахи воспоминаний

Ветку сирени душистой

Мне кто-то забросил в окно,

И она, как комочек пушистый,

Лежит на столе уж давно.


Наполнила запахом комнату,

Память мою разбудила,

Я больничную вспомнил палату

И сестру, что меня целый месяц лечила.


Она мне букеты сирени

Ежедневно меняла в палате,

Пролетело уже много времени,

Вы, сестрёнка, меня не узнаете.


Я седой, бородатый и старый,

С хриплым, прокуренным голосом,

От жизни нелёгкой усталый,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Перелом
Перелом

Как относиться к меняющейся на глазах реальности? Даже если эти изменения не чья-то воля (злая или добрая – неважно!), а закономерное течение истории? Людям, попавшим под колесницу этой самой истории, от этого не легче. Происходит крушение привычного, устоявшегося уклада, и никому вокруг еще не известно, что смена общественного строя неизбежна. Им просто приходится уворачиваться от «обломков».Трудно и бесполезно винить в этом саму историю или богов, тем более, что всегда находится кто-то ближе – тот, кто имеет власть. Потому что власть – это, прежде всего, ответственность. Но кроме того – всегда соблазн. И претендентов на нее мало не бывает. А время перемен, когда все шатко и неопределенно, становится и временем обострения борьбы за эту самую власть, когда неизбежно вспыхивают бунты. Отсидеться в «хате с краю» не получится, тем более это не получится у людей с оружием – у воинов, которые могут как погубить всех вокруг, так и спасти. Главное – не ошибиться с выбором стороны.

Виктория Самойловна Токарева , Дик Френсис , Елена Феникс , Ирина Грекова , Михаил Евсеевич Окунь

Современная проза / Учебная и научная литература / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия / Попаданцы
Ислам
Ислам

В книге излагается история возникновения одной из трех величайших мировых религий – ислама, показана роль ислама в развитии социально-экономической и политической структуры восточных обществ и культуры. Дается характеристика доисламского периода жизни, а также основных этапов возникновения, становления и распространения ислама в средние века, в конце средневековья, в новое время; рассказывается об основателе ислама – великом Пророке Могущественного и Милосердного Аллаха Мухаммаде, а также об истории создании Корана и Сунны, приводятся избранные суры из Корана и хадисы. Также приводятся краткие сведения об основных направлениях ислама, представителях религиозного движения, распространившихся в древнем и современном мире ислама, дается словарь основных понятий и терминов ислама.Для широкого круга читателей.

Александр Александрович Ханников , Василий Владимирович Бартольд , Николай Викторович Игнатков , У. Курганова , Ульяна Сергеевна Курганова

Ислам / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Cтихи, поэзия
Полное собрание стихотворений и поэм. Том II
Полное собрание стихотворений и поэм. Том II

Эдуард Вениаминович Лимонов известен как прозаик, социальный философ, политик. Но начинал Лимонов как поэт. Именно так он представлял себя в самом знаменитом своём романе «Это я, Эдичка»: «Я — русский поэт».О поэзии Лимонова оставили самые высокие отзывы такие специалисты, как Александр Жолковский и Иосиф Бродский. Поэтический голос Лимонова уникален, а вклад в историю национальной и мировой словесности ещё будет осмысливаться.Вернувшийся к сочинению стихов в последние два десятилетия своей жизни, Лимонов оставил огромное поэтическое наследие. До сих пор даже не предпринимались попытки собрать и классифицировать его. Помимо прижизненных книг здесь собраны неподцензурные самиздатовские сборники, стихотворения из отдельных рукописей и машинописей, прочие плоды архивных разысканий, начатых ещё при жизни Лимонова и законченных только сейчас.Более двухсот образцов малой и крупной поэтической формы будет опубликовано в составе данного собрания впервые.Читателю предстоит уникальная возможность уже после ухода автора ознакомиться с неизвестными сочинениями безусловного классика.Собрание сопровождено полновесными культурологическими комментариями.Публикуется с сохранением авторской орфографии и пунктуации.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Алексей Колобродов , Алексей Юрьевич Колобродов , Захар Прилепин , Олег Владимирович Демидов , Эдуард Вениаминович Лимонов

Поэзия / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия