Читаем Первоцвет полностью

И хожу я со старческим посохом.


Я часто сейчас вспоминаю,

Как с тобой под сиренью сидели,

Как за плечи тебя обнимаю,

И запах, тот запах душистой сирени.

Девятый вал

Ветер как нитки рвёт такелаж,

Волна поднялась выше мачты,

В большом напряжении наш экипаж

Огромной трёхпалубной яхты.


В море открытом шторм нас застал,

Мы были к нему не готовы.

Парус наш белый он в клочья порвал,

И негде нам кинуть швартовы.


С ужасом ждём мы девятый наш вал,

Нашу яхту как мячик бросает,

Рулевой в своей рубке еле держит штурвал,

Как на парад капитан китель свой надевает.


И вот она, эта большая волна,

Прямо на нас наплывает,

Нас слуга приглашает царя Нептуна,

Подводную жизнь обещает.


Наш капитан, он бывалый матрос,

Развернул на волну яхту носом,

И я до сих пор себе ставлю вопрос,

Где и как мы рассталися с Боссом.

Семейные дрязги

Застыла слеза у тебя на щеке,

А голос вдруг твой задрожал,

Моё кольцо ты держала в руке,

Что желаешь уйти, я не знал.


Чем для тебя я плохой

И что же я сделал не так,

День и ночь я, не зная покой,

На работе пашу как батрак.


Для того чтоб семью прокормить

И чтоб шуба была у тебя,

Для того чтоб детей народить,

И я делал всё это любя.


Может, в доме у нас нет тепла,

Может, дом наш беднее других,

Лучше вспомни, как раньше жила,

И родителей-пьяниц своих.


Так что же случилось с тобой,

Какая муха тебя укусила,

Только песню свою мне не пой,

Что другого уже полюбила.

Подлость

Пятый день я иду по пустыне,

Солнце плавит песок золотой,

Ночь придёт, и вокруг всё остынет,

А тёплых вещей нет со мной.


Вода у меня на исходе,

От усталости ноги болят,

Я по дурости в этом походе,

Миражи над пустыней висят.


Я с друзьями своими поспорил,

Что сто вёрст по пустыне пройду,

Заранее рюкзак приготовил,

Но подменили его на беду.


В рюкзаке были тёплые вещи,

Большой термос холодной воды,

Подготовили недруги клещи,

Не избежать мне, я чую, беды.


Мы ж совсем на немного поспорили,

Так за что же меня предавать,

Я на злости дойду, чтоб вы поняли:

Нельзя людям в душу плевать.

Осень поздняя в деревне

Я недавно писал о весне,

Сегодня пишу вам об осени,

Лето прошло как во сне,

Трава на земле уже с проседью.


Золотом листья окрасились,

Осины как пламя пылают,

Птицы в дорогу собрались,

Грачи над полями летают.


Дымки появились над избами,

Ночи прохладными стали,

Бабы стоят за калитками,

Огороды давно все убрали.


Урожаи свои обсуждают,

Кто сколько чего засолил,

А мужики урожай обмывают,

И кто-то уже перепил,


Бедняга сидит чуть живой

С сигаретой потухшей в зубах,

Жена его тащит домой,

Но он не стоит на ногах.

Наша берёзка

Белая берёзка распустила косы

Над рекою быстрой, на крутом утёсе,

Листочками ловила утренние росы,

Любовалась рыбками на глубоком плёсе,


Пароходам белым ветками махала,

Тепла, света, влаги ей вполне хватало,

Росла понемногу, горюшка не знала,

А весною ранней серёжки надевала.


Под берёзкой этой мы с тобой встречались,

Забыв про всё на свете, страстно целовались,

Мы на нашу свадьбу берёзку не позвали,

Но перед нашей свадьбой у ней побывали.


Мы ей поклялися вместе жить до смерти

И мы же обещали ей детей нарожать,

А сейчас идём к ней и несём ей вести,

У нас ребятишек за раз не сосчитать.

Яблочный спас

Преображение Господне

Все Спасом яблочным зовут

И, праздник этот прославляя,

Спелые плоды святить несут.


Господь нас к покаянию призывает

И к зрелости ума благоволит,

Из семени плоды все вырастают,

Мы их едим, Господь нам так велит.


Велит по божьим заповедям жить,

Не убивать, не грабить и не врать,

В трудах всё время проводить,

Молитвы перед сном читать,


Не любим мы, когда нас учат

И заставляют старших уважать,

И даже совесть нас не мучит,

Когда родителей мы стали забывать.

Увядание и старость

Из осенних цветов полевых

Огромный букет соберу,

Чуть увядших уже, но живых,

Они придутся сейчас ко двору.


Скоро мой день рождения,

Букет я поставлю на стол,

Небольшое себе развлечение

Я всё ж таки в поле нашёл.


Я не жалел, что сорвал,

Всё равно их морозы погубят,

Увядания грусть, в них себя я узнал,

Старость никто ведь не любит.


Старость приходит всегда,

Как и зима, неожиданно,

Для людей это просто беда,

Мы все знаем, как это обидно,


Бог так создал, одним махом,

Рождение, детство и старость,

Мы вышли из пепла и будем все прахом,

Жизнь тяжела, но она людям в радость.

Путешествие

Вокзал, поезда, суматоха, как всегда,

Чей-то поезд ушёл, а кому-то ждать,

Ну а мне сегодня не придётся спать,

И соседям до утра карты раздавать.


За окном мелькают огни фонарей,

А с гитарой ехать всё же веселей,

Все соседи молоды, так же как и я,

За одну поездку стали мы друзья.


Выпили по рюмке, курицу всю съели

И под мою гитару «Калинушку» запели,

Песнею дорогу мы укоротили,

На куплеты вёрсты длинные делили.


А к утру приехали, кончилась дорога,

Завтра на работу, отдохнул немного,

Отпуск, как минута, быстро пролетел,

А я ещё родителей навестить хотел.


Как всегда, на стариков не хватило сил,

Я ж ведь в телеграмме прощенья попросил,

Может быть, когда-нибудь я приеду к ним,

А они мне скажут, что я стал другим.

И снова осень

Вот и осень к нам в дверь постучалась,

Залив настроение дождём,

От тепла ничего не осталось,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Перелом
Перелом

Как относиться к меняющейся на глазах реальности? Даже если эти изменения не чья-то воля (злая или добрая – неважно!), а закономерное течение истории? Людям, попавшим под колесницу этой самой истории, от этого не легче. Происходит крушение привычного, устоявшегося уклада, и никому вокруг еще не известно, что смена общественного строя неизбежна. Им просто приходится уворачиваться от «обломков».Трудно и бесполезно винить в этом саму историю или богов, тем более, что всегда находится кто-то ближе – тот, кто имеет власть. Потому что власть – это, прежде всего, ответственность. Но кроме того – всегда соблазн. И претендентов на нее мало не бывает. А время перемен, когда все шатко и неопределенно, становится и временем обострения борьбы за эту самую власть, когда неизбежно вспыхивают бунты. Отсидеться в «хате с краю» не получится, тем более это не получится у людей с оружием – у воинов, которые могут как погубить всех вокруг, так и спасти. Главное – не ошибиться с выбором стороны.

Виктория Самойловна Токарева , Дик Френсис , Елена Феникс , Ирина Грекова , Михаил Евсеевич Окунь

Современная проза / Учебная и научная литература / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия / Попаданцы
Ислам
Ислам

В книге излагается история возникновения одной из трех величайших мировых религий – ислама, показана роль ислама в развитии социально-экономической и политической структуры восточных обществ и культуры. Дается характеристика доисламского периода жизни, а также основных этапов возникновения, становления и распространения ислама в средние века, в конце средневековья, в новое время; рассказывается об основателе ислама – великом Пророке Могущественного и Милосердного Аллаха Мухаммаде, а также об истории создании Корана и Сунны, приводятся избранные суры из Корана и хадисы. Также приводятся краткие сведения об основных направлениях ислама, представителях религиозного движения, распространившихся в древнем и современном мире ислама, дается словарь основных понятий и терминов ислама.Для широкого круга читателей.

Александр Александрович Ханников , Василий Владимирович Бартольд , Николай Викторович Игнатков , У. Курганова , Ульяна Сергеевна Курганова

Ислам / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Cтихи, поэзия
Полное собрание стихотворений и поэм. Том II
Полное собрание стихотворений и поэм. Том II

Эдуард Вениаминович Лимонов известен как прозаик, социальный философ, политик. Но начинал Лимонов как поэт. Именно так он представлял себя в самом знаменитом своём романе «Это я, Эдичка»: «Я — русский поэт».О поэзии Лимонова оставили самые высокие отзывы такие специалисты, как Александр Жолковский и Иосиф Бродский. Поэтический голос Лимонова уникален, а вклад в историю национальной и мировой словесности ещё будет осмысливаться.Вернувшийся к сочинению стихов в последние два десятилетия своей жизни, Лимонов оставил огромное поэтическое наследие. До сих пор даже не предпринимались попытки собрать и классифицировать его. Помимо прижизненных книг здесь собраны неподцензурные самиздатовские сборники, стихотворения из отдельных рукописей и машинописей, прочие плоды архивных разысканий, начатых ещё при жизни Лимонова и законченных только сейчас.Более двухсот образцов малой и крупной поэтической формы будет опубликовано в составе данного собрания впервые.Читателю предстоит уникальная возможность уже после ухода автора ознакомиться с неизвестными сочинениями безусловного классика.Собрание сопровождено полновесными культурологическими комментариями.Публикуется с сохранением авторской орфографии и пунктуации.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Алексей Колобродов , Алексей Юрьевич Колобродов , Захар Прилепин , Олег Владимирович Демидов , Эдуард Вениаминович Лимонов

Поэзия / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия