Первоцвет

Планета в пространстве
тихонько летела,
деревня в тумане
устало спала...
Вдруг что-то случилось!
Вселенское дело!
Полундра, товарищ!
Была не была!

Прощайся с женой,
выходи на дорогу!..
Не кровь, а тревога
по жилам бежит!
Предсмертно заржала
кобыла у стога,
туман над рекой
обреченно дрожит.

Гремит барабан,
кавалерия скачет...
Прощайте, детишки,
друзья и стихи!..
....Секунда – и тихо...
Опять одурачен!
Такие в деревне
у нас петухи!

Сидят влюбленные собаки...

* * *

Сидят в луну влюбленные собаки,
молчат пока, вбирают голоса...
А мимо – шапки, рыжие, как маки,
а мимо – звезды, окна и глаза...

Спешат в мороз одетые подружки,
бредет куда-то сам собой тулуп...
Смешные, чуть усталые избушки,
и вместе с дымом – музыка из труб!

Варвар

Идет полями и лесами,
идет ромашковым ковром –
мужик с невинными глазами,
с фамильным тонким топором

Душа в лирической истоме,
в мазутной неге сапоги...
Под ним земля тихонько стонет,
пред ним дрожат березняки.

Он понимает птичьи вопли,
он любит беличью возню...
Он колья, жерди и оглобли
считает прямо на корню.

Легко живет топорным счастьем,
листает весело рубли.
Трудолюбив, хороший мастер, –
и тем опасней для земли!

Я живу в двух верстах от Нью-Йорка...

* * *

Я живу в двух верстах от Нью-Йорка,
это рядом с ларьком "Овощторг".
За ларьком – березняк-тараторка:
вечно в лепете, пьян от восторга
(в том году здесь селилась тетёрка.)
Ну а дальше – посматривай зорко:
будет камень, брусничная горка...
Вот за ней – муравейник "Нью-Йорк"!

Змея и я

Вот лес. Вот пень. На пне змея.
Здесь не впервой бываю я.

Змея, лежащая на пне,
немало знает обо мне.

Как я, ложась, ломал цветы.
Как кипяток сливал в кусты.

Как в сенокос я ручкой вил
ее змеенышей давил.

Как я, подвыпивший слегка,
смеясь, убил бурундука...

Она, Лежащая-на-Пне,
немало знает обо мне.