"Он… Сумел перехитрить всех нас! – Волна ярости в тот момент захлестнула её разум. – Меня… Отца… Всех… Он всё это время скрывал истинные намерения."
Елена резко открыла глаза. Серебристый отблеск магии Разума ещё на мгновение мерцал в её зрачках. Она глубоко вдохнула, стараясь успокоиться, но гнев, теперь подкреплённый чётким пониманием ситуации, не отпускал. Теперь она знала, что Юрий был далеко не так прост, каким хотел казаться. И эта волна чувств в тот вечер вырвалась из её души, банально смывая все заслоны, и границы, которые принцесса сама установила для себя.
Елена ещё глубже погрузилась в воспоминания, пытаясь восстановить каждый миг того дня. Магия Разума вновь окутала её разум, и перед внутренним взором начали проступать детали, которые прежде казались незначительными. В тот момент, когда слова принцессы Мюнбёль задели её гордость, она краем глаза заметила своё отражение в отполированном до блеска щите, висевшем на стене. Его поверхность, отполированная до зеркального сияния, словно специально показала ей её собственное лицо в тот самый миг. И девушка увидела то, как её лицо побледнело… Как губы сжались в тонкую линию… Её черты стали холодными, как у статуи, а глаза, обычно тёплые и лучистые, наполнились ледяным высокомерием. В тот момент её гордость, её ранимое «я» взыграли с такой силой, что даже её разумная натура уступила место эмоциям. Она перевела взгляд на Юрия, который стоял рядом, всё ещё держа в руках ту самую шкатулку, в которой лежал тот самый флакон с ценным корнем, что привезли специально для Юрия.
Внимательно и даже отрешённо просматривая свои воспоминания, Елена увидела то, как, видимо уже неосознанно, протянула руку, вцепившись в запястье, стоявшего рядом парня. Её тонкие пальцы, обычно мягкие и нежные, сжались как стальные тиски. И её острые ноготки, вонзившиеся в его кожу, даже оставили кровавые отметины. Видимо почувствовав это, Юрий дёрнулся… Но не сразу. Его глаза сразу же метнулись к её лицу. И именно в это мгновение в его серых, как штормовое небо, глазах внезапно вспыхнуло узнавание. Он понял её. Понял, что она сейчас испытывает: гнев, разочарование, обиду. Но в его взгляде, помимо этого, читались ещё две эмоции, которые заставили сердце Елены сжаться от подступившей к нему боли. И это была боль от того, что она обрушила на него всю тяжесть своего гнева. И именно в это мгновение в его глазах промелькнуло то самое отчуждение… Тот самый холодный разрыв, который образуется, когда два человека вдруг понимают, что между ними лежит огромная пропасть.
После явного осознания этого Юрий молча, осторожно, будто боясь нанести ещё большую рану, отступил. Освободил своё запястье из её хватки, при этом не проронив ни слова. Потом медленно, но с безупречным изяществом склонился в церемониальном поклоне. И именно сам этот поклон, исполненный с предельной вежливостью, ударил Елену словно хлёсткая пощёчина. Тут же она почувствовала, как внутри что-то треснуло. Между ними возникла непреодолимая преграда. В его глазах она увидела решение, принятое мгновенно, но окончательно. Он больше не смотрел на неё как на равную. Как на партнёра или хотя бы друга… Для него она снова стала лишь принцессой. А он – простой дворянин без титула и земель. То самое положение дел, которое она так старательно хотела устранить из их отношений. Но после этого всплеска эмоций, эта пропасть между ними стала просто непреодолимой.
Она вспомнила то, как следила за тем, как он уходил, чувствуя, что не может позвать его обратно. Её гордость, её статус не позволяли этого. Но одновременно с этим её сердце было охвачено злостью на саму себя. Елена в ярких красках вспомнила тот миг, когда её отражение в щите снова попалось ей на глаза. Ледяное лицо. Высокомерный взгляд. Это была она, принцесса Елена, дочь Императора Адальберта. И именно это оттолкнуло его. Осознав всё это, она снова сжала свои тонкие и изящные руки в кулаки, вернувшись в реальность, а по её щеке скатилась слезинка, оставляя горячий след.
– Почему всё получилось именно так? – Тихо прошептала она, обращаясь к пустоте, но не получая ответа. – Куда я смотрела? Почему я не смогла сдержаться? Ведь он всего лишь хотел защитить себя! Мы же тогда не были знакомы!