Первые четыре века христианства

Состояние Церкви Восточной было еще ужаснее, нежели как описывали епископы в своем послании, ибо к неустройствам внутренним присоединилось гонение внешнее. Валент начал, посетив Антиохию, и изгнал опять св. Мелетия в малую Армению; другой епископ православных, Павлин, удержался по малому своему влиянию в народе. Арианин Евзой возгосподствовал в Антиохии, и верные, постепенно изгоняемые из всех церквей и кладбищ, стали собираться вне города на берегах Оронта, в волнах его многие потоплены были гонителями. Тогда два отшельника, знаменитые святою жизнью, Афраат Персиянин и Иулиан Савас, предчувствовавший смерть отступника кесаря Иулиана, вышли из глубины пустынь своих, чтобы поддержать благочестивых в истинной вере, силою слова и чудес, ими творимых, и первый смело обличил самого императора. Но гонение не прекратилось; в Антиохии кровь христианская невинно смешалась с кровью языческих чародеев, когда открылся их заговор против Валента. Епископы Сирийские постепенно лишались кафедр своих, и Василий Великий утешал оставленные ими паствы назидательными посланиями, ибо он, по слову Апостола Павла, непрестанно был тревожим заботами о всех Церквах. Пелагия Лаодикийского сослали в Аравию, св. Кирилл Иерусалимский не мог удержать за собою кафедры, ни племянника своего Геласия в Кесарии: обеими овладели ариане. Варсен, Эдесский епископ, претерпел изгнание сперва в Финикии, потом в Фиваиде; но никто из его паствы не хотел сообщаться с Валентом, когда он посетил Эдессу: все бежали в поле, и готовность их к мученичеству испугала императора: тщетно хотел он оружием рассеять толпу; девы и дети спешили оставить дома, чтобы умереть за правую веру; мщение его пало на одних клириков и до восьмидесяти духовных лиц, заточенных по дальним пределам империи, наполнили ее своими добродетелями и чистотою учения; дошла очередь до Египта.

373-й от Рождества Христова

Блаженною, тихою кончиною, преставился Великий Афанасий, исполненный дней и деяний сорокашестилетнего святительства, посреди плачущей о нем Александрии, ибо никогда, ни прежде, ни после не восставал подобный пастырь. С ним рушилось и благосостояние его Церкви, ибо Валент щадил ее только из уважения к великому святителю. Старец Петр, назначенный самим Афанасием, единодушно избранный клиром и народом, едва успел воздать последний долг усопшему и вступить в общение с епископами первостепенных кафедр, как началось гонение.

Евзой, Арианский епископ, сам вызвался, с согласия императора идти поставить на кафедру Александрийскую другого арианина Лукия, давно уже избранного, но не смогшего одолеть Афанасия. Вооруженною силой заставили они удалиться епископа Петра и, вторгшись с толпою Евреев и язычников в соборную церковь, исполнили ее поругания и смертоубийств. Развратные юноши не устрашились взойти на св. трапезу и кафедру святительскую посреди хульных воплей; Префект Египта им содействовал. Девятнадцать пресвитеров и диаконов, украшенных сединами, после многих истязаний за твердое исповедание веры, сосланы были в Сирию; другие, большею частью иноки, осуждены в заточение или на смертную казнь за то, что дерзнули сострадать о них. Таким образом, Евзой, предав церкви арианам и исполнив плачем весь город, возвратился в Антиохию, где исходатайствовал новое повеление изгнать из Александрии и Египта всех православных; возгорелось жесточайшее гонение, подобное первым страданиям Христианства. Одиннадцать епископов, прославленных иноческой жизнью, отправлены были в Диокесарию, на жительство между Евреями, или в дальние области Понта. Трогательно поступил Мелас Ринокурурский с воинами, его искавшими: они нашли старца, приготовлявшего светильни для лампад, и спросили, где епископ. «Сейчас покажу его, — отвечал он, — но прежде отдохните от пути и вкусите пищу». Когда же угостил их трапезою, открыл имя свое и не захотел воспользоваться свободою, которую ему предлагали изумленные его добродетелью. Столько же твердости показал и другой исповедник Моисей, которого Сарацины требовали себе епископом у императора. Отшельник взят был силою с пределов Палестинских и приведен в Александрию для рукоположения; но он не захотел принять оное от арианина Лукия, несмотря на все убеждения и угрозы, и Лукий вынужден был обстоятельствами отпустить Моисея к православным епископам, для правильного поставления. Законный пастырь Петр бежал в Рим, гонение же простерлось и в пустыню, ибо ничего столько не страшился Лукий, как чистых догматов, утверждаемых святостью жизни и непрестанными чудесами отшельников. Гонители налагали на них руки, они же продолжали исцелять болящих, именем Христа, гонимого Лукием, и народ следовал за ними толпами.