Первые четыре века христианства

Тогда, как некогда Тертулиан в годину гонений, знаменитый ритор Арновий поднял в Африке голос для защиты религии Христианской, которую сам некогда опровергал, так что епископы долго не могли верить его внезапному обращению; но книга его против язычников не остановила их ярости. В соседней Сицилии, архидиакон Евпл Катанский пришел с Евангелием в руках на судилище исповедать Христа и последовать за Ним на смерть, чтобы быть Его достойным. И в дальней Испании, другой диакон Викентий, пред лицом своего епископа, исповедника Валерия, презрел все муки; натираемый солью по свежим язвам, над раскаленным железом, тихо испустил он дух, когда готовили его к новым мукам. Ириней, юный епископ Сирмиума, отрекшийся от близких ради Христа, ради Него же был ввержен в море, и другие клирики области Паннонии не уступили мужеством своему пастырю. С таким же духом пострадал и старец Филиа, епископ Ираклийский, во Фракии, с двумя сослужителями, пресвитером Севером и диаконом Гермесом; ибо гонители старались наиболее поражать блюстителей стада. Когда на праздник Богоявления правитель закрыл церковь Филиппа, старец посмеялся его тщетной злобе и созвал верных на молитву в притвор, прислонясь по дряхлости к дверям храма. Жестокий судья потребовал от него сокровищ церковных и долго пытал пресвитера и диакона. «Зачем вам книги, — отвечал мучителям Гермес, — если бы даже вы истребили их с лица земли, дети наши сохранят их в памяти и напишут снова». Все трое брошены были в темницу и через несколько месяцев повлечены в Адриаполь на суд нового правителя, который приговорил их к сожжению. Привязанные к столбам не преставали молиться, и пламя, задушив мучеников, пощадило их святые телеса: раздраженные язычники бросили их в волны Гебра, но граждане Адриаполя извлекли нетленные мощи.

В то же гонение прославился в Солуне святой витязь Димитрий, тяжкими мучениями достигший венца, и четыре непорочные девы, Агапия, Хиония, Ирина и Анисия, предпочли вечность со Христом временной славе; как злато, искушенное огнем, души их, в пылающем костре, возлетели к Господу. Не уступила им мужеством св. Параскева, пострадавшая в Иконии ради небесного жениха, и в Тарсе Киликийском три мужественных исповедника, Тарасий, Пров, Андроник, испытанные всеми муками, пощаженные зверями амфитеатра, довершены были гладиаторами, более их свирепыми; верные, собрав мученические останки, сохранили и повесть о их страданиях. Там же царственная Иулитта, от рода владетелей Ликаонских, с трехлетним младенцем, забыла высокий сан свой и материнскую любовь для небесного Царя и Отца. С изумительной твердостью перенесла она горькое зрелище, как свирепый судья разбил о камень ее младенца, и потом спокойно положила голову свою на плаху. И многие между христианами Палестины, которые пощажены были вначале гонений, когда жертвами наиболее избирались клирики, не избежали мучений. Так, в течение трех лет гонение языческое обтекло вселенную и возвратилось к тем же местам, где возникло; но одни только замечательные жертвы из тьмы пострадавших сохранили нам поименно, или летопись Евсевия, или подлинные акты трибуналов Римских, или местное благочестие христиан, записавших подвиги своих мучеников для назидания близких и отдаленных краев.

Между тем престарелый Диоклетиан вынужден был Галерием сложить с себя порфиру, вместе с соправителем Максимианом Геркулием, и облечь ею двух новых кесарей, столь же ненавистных, Максимина Даию и Севера. Повиновался слабый император и, уступив верховный сан тому, кто заставил его отречься от престола, удалился в грустное уединение на родину свою Далматию. В Британии Констанция Хлора провозгласили также императором, а сын его, великий Константин, на которого обращены были все надежды империи, видя несправедливость Галерия в выборе кесарей, спасся бегством из Никомидии, где готовилась ему тайная гибель. Он застал в Британии отца своего уже на смертном одре и был объявлен его преемником по единодушному воззванию преданных ему легионов и областей, благоденствовавших в кроткое правление Хлора. Константин немедленно обнародовал полную свободу вероисповедания. Тогда отдохнул Запад от тяжкого гонения, и мир водворился временно в Церквах Италии, Африки, Испании, Галлии; но Иллирия, Восток и Египет страдали под гнетом свирепого Галерия, уже не знавшего меры своим злодействам, и подобного ему Максимина Даии, который избрал Сирию поприщем своих беззаконий.