Первые дерзания

Одну из них Вася вчера уже привез, а вторая срочно изготовляется в главных мастерских ОКБ и должна быть готова только к утру.

Особенно отчетливо дошла до ушей Семена та часть рассказа, где старик говорил о главном инженере. Александр Андреевич очень опечалился. Ему было очень обидно, что из-за пустяковой неисправности машину не удастся показать представителю из министерства.

— Так чего же ты стоишь, словно завороженный! — наконец не выдержал вахтер. — Полезай под машину, да бери чего тебе надо! Давай я тебе посвечу.

Семен собрался было объявить сторожу, в силу каких обстоятельств он сюда попал. Однако перспектива заглянуть под кузов необыкновенного механизма показалась ему настолько заманчивой, что он промолчал. Старик подошел к машине, скинул с плеча ремень, на котором болтался массивный электрический фонарь, и наклонился, опираясь рукой на стальную гусеницу, ворча при этом по поводу вчерашней непогоды.

Семен мигом очутился рядом с вахтером. Завладев фонарем, он быстро полез под кузов машины.

— Подстилку бы взял! Она в кабине, подстилка-то. Зачем тебе зря мазаться. И без того на дьявола похож! Принести, что ли? Чего же ты молчишь?

— Вот так штука!.. — послышался из-под кузова приглушенный возглас Семена, в котором чувствовалось необычайное удивление.

— Чего там? — спросил сторож.

— Да тут… даже странно как-то…

— Так значит, подстилка тебе не нужна?

— А вы не беспокойтесь. Я сейчас сам принесу, здесь сухо. Только очень уж странно… — пробормотал Семен.

Глава тринадцатая

Что же там поразило Семена? Что такое необычайное увидел он при свете электрического фонаря, ползая под кузовом черепахообразной машины?

Необыкновенная машина полностью захватила воображение мальчика и оттеснила на далекий задний план все невзгоды. Он забыл о больной ноге, о желании поесть, об усталости.

Существуют люди, страстно любящие живопись. Они способны часами простаивать на выставке перед каким-либо произведением искусства, не замечая ни усталости, ни голода. Есть рыболовы, просиживающие целый день на лютом морозном ветре, возле лунки, прорубленной во льду. Но наиболее примечательна категория людей, страстно любящих технику.

Для некоторых, например, паровая машина — это пышущее жаром стальное чудовище, грязное и замасленное настолько, что на него противно смотреть. На других эта же машина может произвести чарующее впечатление: в беге стальных деталей, обильно смазанные маслом, в оглушительном реве вырывающегося пара и даже в облаке едкого дыма, расстилающегося вокруг, они увидят нечто поэтическое. Коэффициент полезного действия машины, форма котла, размеры цилиндров, расположение золотников и прочие детали послужат прекрасной темой для рассуждения по поводу высокой или низкой степени инженерного искусства.

А самые неспокойные люди это те, которые не только любят технику, не только любуются ею, как зрители, но и сами стремятся ринуться на арену беспрерывной и увлекательной борьбы за ее дальнейший прогресс. Их много в нашей стране. Взрослые, юноши, девушки, мальчики и девочки. И увлекаются они техникой не ради самой техники. Нет! Они видят в изобретении новых машин и аппаратов, в новых научных открытиях путь к усилению могущества Родины. Необычайный интерес к научным открытиям, технике, изобретениям и рационализации в нашей стране — это романтика созидания коммунизма…

Именно таким страстно влюбленным в технику юношей и был Семен Бурыкин.

Скорчившись на четвереньках и затаив дыхание, он теперь сидел под машиной, щупая ярким лучом своего электрического прожектора сложные механизмы ходовой части.

Брюхо машины находилось довольно высоко над землей, и передвигаться под ним было сравнительно легко. Обнаружить место поломки Семену удалось сразу. Еще бы! Ведь ходовая часть этой необыкновенной машины совершенно ничем не отличается от ходовой части обычного трактора! Это даже удивило Семена! Он ожидал увидеть нечто новое, необычное, присущее только этой машине, творящей такие чудеса! А перед ним было устройство обыкновенного трактора, именно такого, с каким Семену уже приходилось иметь дело во дворе ремесленного училища, принимая участие в ремонтных работах.

Другой на месте Семена, может быть, успокоился бы и подумал о том, как поскорее попасть в теплое общежитие. Но не таков могучий дух истинно страстного изобретателя и рационализатора. Внимание Семена целиком направилось на решение интересной задачи, только что возникшей в его голове.

«А нельзя ли быстро исправить ходовой механизм, если, предположим, попробовать следующее…» Он стал припоминать нечто подобное из опыта своей работы в стенах ремесленного училища.

Перед умственным взором Семена уже проплывали разные технические комбинации в виде сочетания труб, фланцев, муфт и болтов. Детали соединялись, свинчивались, принимали разнообразные формы, то удлиняясь, то укорачиваясь. Это был творческий процесс изобретателя, напряженный и прекрасный, приносящий безграничную радость, как всякое творчество.