Первые германские танки: «Тевтонский ответ»

С большим вниманием отнеслись германские военные к исследованиям австрийского майора Хэйгля в области развития танкостроения, боевого применения танков и противотанковой обороны. Интересно, что германский военный писатель Г. фон Риттер, оценивая в 1924 году полезность «танков типа Рено» для рейхсвера (завуалированно, конечно, с учетом «версальских» запретов), предлагал «станковые пулеметы, поставленные на лафеты с гусеничным ходом и снабженные броней… На подобных же конструктивных данных будет основываться устройство лафета пехотной пушки, которые в связи с этим заменят современные легкие танки». Капитан фон дер Лейен в 1925 году писал: «Танки представляют собой самоходную артиллерию и пулеметы. Они действуют в составе пехоты, примерно как одно из ее тяжелых огневых средств». Несмотря на сохранение еще «привязки» танков к пехоте, видно стремление продвинуться дальше опыта 1918 года. С другой стороны, Э. Фолькгайм в своих работах 1920-х годов настаивал на том, что основным танком должен стать тяжеловооруженный средний, а не быстроходный легкий. Внешне соблюдая «версальские» ограничения, Веймарская Германия возобновила опыты с танками на чужой территории — в нейтральной Швеции и заключившей Раппальский договор Советской России. Совместные с СССР работы активизировались после избрания в 1925 году президентом Германии фельдмаршала Гинденбурга. Сотрудничество включало и функционирование на территории СССР совместных советско-германских «объектов». Так, в октябре 1926 г. подписан протокол об организации советско-германской танковой школы, которую разместили на окраине Казани. Из различных наименований «объекта» наиболее известным стало «Кама» — аббревиатура от «Kazan-Malbrandt» (по первым слогам города и фамилии первого германского начальника школы).

Фрайкоровцы с танком «54» на шасси A7V.

С середины 1928 года здесь обстоятельно испытали четыре экземпляра опытных легких германских танков и шесть средних. Причем в некоторых образцах испытанных вариантов «Гросстрактор» и «Ляйхтетрактор» еще видны «рудименты» германских танков 1918 года — явный «позиционный» характер, расположение командира машины не в башне, а рядом с механиком-водителем. Отметим, что СССР сотрудничал с буржуазно-демократической Веймарской Германией, и обвинения его в «вооружении германского фашизма» беспочвенны — помощь в развитии военной промышленности нацистской Германии будут оказывать уже совсем другие страны. Впрочем, советско-германское сотрудничество в области танкостроения — отдельная тема. Вспомним лишь, что германская сторона передала советской обширную документацию по своим работам, помогала в производстве первых советских серийных танков. Тот же Й. Фольмер работал по советским заказам над дизельными двигателями, разработал проект колесно-гусеничного танка. Проект нового танка Фольмера не был реализован в СССР, однако разработанное им шасси с опускаемым колесным ходом послужило основой для чешских танков типа «Брейтфельд-Танек», а также шведской машины «Ландсверк»-5 и танка «Ландсверк» La-30. Заметим, что заводы «Ландсверк», находившиеся фактически под контролем фирмы «Крупп», служили базой и для проверки ряда новых германских разработок в области танкостроения. По проекту того же Й. Фольмера на заводе «Ландсверк» уже в начале 1920-х начали выпускать первый шведский танк Strv m/21 — прямое развитие пулеметного варианта легкого танка LK-II, отличавшегося башней с командирским куполом и пулеметом «Шварцлозе», увеличенным до 4 человек экипажем, двигателем «Даймлер» в 55 л.с., улучшенной защитой лобовой проекции, дополнительной кормовой дверью. В 1929 году часть танков модернизировали установкой двигателей «Сканиа-Вабис» мощностью 80 л.с. Шведский механизированный батальон, оснащенный танками т/21 и т/21/29, стал учебной базой не только для шведских танкистов — его боевая учеба находилась под пристальным вниманием германских специалистов. Так, осенью 1928 года на базе батальона провел танковые учения по собственной программе майор Г. Гудериан (впоследствии — генерал-полковник).

Пулеметный танк с номером «54» на шасси A7V поддерживал действия фрайкора в январе 1919 г.