Первые испытания

— Что такое лосось? — спросила Луса. Ее пугало молчание Оки, и она просто хотела заставить ее заговорить. — И что за река? Это такое место?

— Лосось — это такая рыба, — рассеянно ответила Ока. — Серебристая скользкая рыба, самая вкусная на свете.

— Лучше черники?

Ока ворчливо рассмеялась.

— Гораздо лучше! — она подняла голову и уставилась куда-то вдаль. — Токло тоже любил чернику. Но лосось понравился бы ему гораздо больше. Почему, почему у меня не хватило сил остаться с ним? — Она застонала в бессильной муке и полоснула себя когтями по морде.

— Расскажите мне про Токло, — попросила Луса. Она понимала, что это ее последняя возможность узнать о том, что случилось с медвежатами Оки.

— Я бросила его, — сипло ответила Ока. — Я не знаю, жив он или умер. Он был таким храбрым, сильным… таким хорошим… гораздо лучше меня. Я знаю, что если он выживет, то станет великим медведем. Но он такой маленький… такой одинокий, совсем один на свете! И это моя вина, я предала его…

Голос Оки сорвался на жалобный рев, и она снова принялась раздирать себе когтями морду, оставляя длинные кровавые царапины вдоль щек.

— Малыш! — плакала Ока. — Бедный мой маленький медвежонок! Как я могла тебя бросить? Как я могла прогнать тебя?

Луса онемела от страха. Ока обезумела от горя, и терзала себя, не чувствуя боли. Но что могла сделать Луса?

— Я уверена, что Токло выживет, — робко сказала она. — Судя по вашим словам, он сможет позаботиться о себе. С ним все будет хорошо!

— Нет, не будет! — провыла Ока. — Он совсем маленький… еще младше тебя, а ты-то ни за что не выжила бы одна в лесу!

— Неправда! — обиделась Луса. — Я бы выжила!

Ока насмешливо фыркнула и перестала царапать себе щеки. Она снова опустилась на землю и уткнулась лбом в лапы.

— Тебе лучше жить здесь, в сытости и безопасности, — пробурчала она. — У тебя есть мама, она заботится о тебе и никогда тебя не бросит. Ты просто не представляешь, что такое дикая жизнь!

— Но я хочу узнать! — вскричала Луса. Перед ее глазами снова замелькали странные и прекрасные картины, вот уже столько ночей снившиеся ей во сне, — бесконечные темные леса, солнечные лучи, пробивающиеся сквозь ветви, струи дождя, хлещущие по густой листве… Разве не там ее настоящая родина?

— Ты никогда этого не узнаешь, потому что тебя держат здесь взаперти. А мой Токло скитается по горам, мерзнет и голодает… Совсем один, маленький, беспомощный. Я пыталась разыскать его, честное слово, я его искала! Но все напрасно. Наверное, его дух уже давно ушел в Великую Лососевую Реку. Теперь он никогда не узнает, как я жалею о том, что сделала! Он никогда не узнает, что я любила его так же сильно, как Тоби!

В голосе Оки было такое отчаяние, что Луса не могла этого выдержать. Никто не должен так страдать! Почему эта несчастная медведица должна отправиться в долгий сон, так и не успев отыскать своего медвежонка? Неужели Токло так никогда и не узнает, что мама любила его?

— Ока! — заплакала Луса, бросаясь к Ограде и прижимаясь мокрым носом к прутьям. — Слушай меня, Ока. Я уйду на волю. Я разыщу твоего Токло и расскажу ему, что ты всегда его любила. Иди с миром в Лососевую Реку, там тебя ждет Тоби. Не тревожься ни о чем. Я позабочусь о Токло.

Огромная медведица молча подняла глаза на Лусу, и обе они замолчали, глядя друг на друга. Слова были не нужны.

«Я найду Токло, обещаю!» — беззвучно поклялась Луса.

Глава XVIII ТОКЛО

Токло разбудил длинный острый коготь. Он моргнул и потер лапой заспанные глаза. Сначала ему показалось, будто это мама будит его, но потом он вспомнил, что Ока бросила его у реки. Он испуганно вскочил — и задрожал от страха.

Перед ним стоял тот самый здоровенный медведь, у которого Токло накануне украл дичь. Длинный шрам пересекал его морду, а маленькие глазки смотрели настороженно и недружелюбно.

— Что ты тут делаешь, мелочь? — прорычал медведь.

— Я…я… — залепетал Токло.

— Откуда ты пришел? Оттуда? — взревел он, кивая тяжелой головой в сторону леса, где Токло набрел на припрятанную дичь.

— Нет! — солгал Токло. — Я спустился с горы, во-он оттуда! — он кивнул дрожащим носом на склон. — А в тот лес я вообще не заходил.

— Попробуй только зайди, — прорычал медведь. — Там моя территория! — Он поднялся на задние лапы и встал над Токло во весь свой огромный рост. — Видишь отметины на дереве? — Он указал лапой на глубокие царапины, избороздившие кору. — Это значит, что тут мое место.

— Очень хорошо, — покорно кивнул Токло. — Я этого не знал, простите.

— Убирайся, откуда пришел, — рявкнул медведь, снова опускаясь на четыре лапы. — Тебе тут делать нечего… И другим тоже тут делать нечего, потому что тут живу я!

Не переставая ворчать, медведь побрел в сторону леса, а Токло поспешно бросился на луг и оттуда смотрел на удаляющегося зверя, пока тот не скрылся за деревьями.