Первые люди на Луне. Пища богов

– Это еще почему? – воскликнул он. – Вечно они выдумают какую-нибудь глупость!

– А известно ли тебе, что любить меня – это… это государственная измена?

– Родная моя, да какое все это имеет значение?! Что нам их законы – бессмысленные, нелепые? Что нам их понятия об измене и верности?

– Сейчас узнаешь, – сказала она и повторила ему все, что недавно выслушала сама:

– Явился ко мне престранный человечек с необыкновенно мягким и гибким голоском, двигался он тоже очень мягко и гибко, скользнул в комнату, совсем как кошка, и всякий раз, когда хотел сказать что-то очень важное, воздевал кверху красивенькую беленькую ручку. Не то, чтобы лысый, но лысоватый, носик и щечки кругленькие и розовые и приятнейшая бородка клинышком. Несколько раз он делал вид, что ужасно взволнован, и даже чуть не прослезился. Он, оказывается, очень близок к здешнему царствующему дому, и он называл меня своей дорогой юной леди, и с самого начала был полон сочувствия. Он все повторял: «Моя дорогая юная леди, вы же знаете, что не должны, не должны…» И потом еще: «Вы обязаны исполнить свой долг…»

– И откуда только берутся такие?

– Он просто упивался собственным красноречием.

– Но я все-таки не понимаю…

– Он говорил очень серьезные вещи.

Редвуд резко повернулся к ней.

– Не думаешь ли ты, что в этой его болтовне есть какой-то смысл?

– Кое-какой смысл, безусловно, есть.

– Ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что, сами того не ведая, мы надругались над священными идеалами этих людишек. Мы, особы королевской крови, составляем особый клан. Мы – праздничные побрякушки, узники, которым поклоняются. За это преклонение мы платим своей свободой, мы не вольны шагу ступить по-своему. Я должна была выйти замуж за принца… Впрочем, ты его все равно не знаешь. За одного принца-пигмея. Неважно, кто он… Оказывается, это событие должно было укрепить союз между моей и его страной. И вашей стране тоже этот брак был бы выгоден.

Представляешь? Выйти замуж, чтобы укрепить какой-то союз!

– А теперь?

– Они говорят, что я все равно должна за него выйти…

как будто у нас с тобой ничего не было.

– Ничего не было!

– Да. И это еще не все. Он сказал…

– Этот специалист по этикету?

– Да. Он сказал, что было бы лучше для тебя и вообще для всех гигантов, если бы мы оба… воздержались от дальнейших бесед. Так он и выразился.

– А что они могут сделать, если мы не послушаемся?

– Он сказал, что это может стоить тебе свободы.

– Мне?!

– Да. Он сказал очень многозначительно: «Моя дорогая юная леди, было бы лучше и достойнее, если бы вы расстались по доброй воле». Вот и все, что он сказал. Только с ударением на словах «по доброй воле».

– Но… но что им за дело, этим жалким пигмеям, где и как мы любим друг друга? Что общего может быть между их жизнью и нашей?

– Они другого мнения.

– Ты, конечно, не принимаешь всерьез этот вздор?

– По-моему, все это ужасно глупо.

– Чтобы их законы сковали нас по рукам и по ногам?

Чтобы в самом начале жизни нам стали поперек дороги их обветшалые союзы и бессмысленные установления? Ну нет! Мы их и слушать не станем.

– Да, я твоя… Пока…

– Пока? Что же нам помешает?

– Но ведь они… Если они хотят нас разлучить…

– Что они могут с нами сделать?

– Не знаю. Нет, правда, что?

– А я знать не хочу, что они могут и что сделают! Я

твой, а ты моя. Это самое главное. Я твой и ты моя на всю жизнь. Неужели меня остановят их жалкие правила, мелочные запреты, эти их красные надписи – прохода нет, прохода нет! Неужели что-нибудь удержит меня вдали от тебя?

– Ты прав. Но все же… что они могут сделать?

– Ты хочешь спросить, что делать нам?

– Да.

– Будем жить, как жили.

– А если они попробуют нам помешать?

Он сжал кулаки и обернулся, словно пигмеи уже наступали, чтобы помешать им. Потом обвел взглядом горизонт.

– Да, об этом стоит подумать, – сказал он. – Все-таки, что они могут?

– Здесь, в этой маленькой стране… – Она не договорила.

Он мысленно оглядел всю страну.

– Они повсюду.

– Но можно бы…

– Куда?

– Куда-нибудь. Вместе переплывем море. А там, за морем…

– Я никогда не был за морем.

– Там есть высокие горы, среди которых мы и сами окажемся карликами; там есть далекие пустынные долины, потаенные озера и покрытые снегом вершины, где не ступала нога человека. И вот там…

– Но чтобы добраться туда, нам придется день за днем пробивать себе дорогу сквозь мириады людишек.

– Это наша единственная надежда. В Англии слишком много народу и слишком мало места, здесь нам негде укрыться, негде приклонить голову. Как нам скрыться среди этих толп? Пигмеи могут спрятаться друг от друга, но куда деваться нам? Здесь у нас не будет ни еды, ни крыши над головой, а если мы убежим, они будут преследовать нас по пятам день и ночь.

Вдруг у него мелькнула мысль.

– Для нас есть место, – сказал он. – Даже на этом острове.

– Где?

– В доме, который построили наши Братья, там, за холмами. Они обнесли его огромным валом с севера и юга, с востока и запада; они вырыли глубокие траншеи и тайные укрытия, и даже теперь… Один из них был у меня совсем недавно. Он сказал… Я тогда не очень прислушивался, но он говорил что-то об оружии. Может быть, там и надо искать убежища.