Первые опыты

Сегодня день поездки Хай с Безмозглой командой в Нью-Йорк Сити. Вопли радости.

Оказалось, что у меня нет соревнований. Тренер Килли снял нас с сегодняшних соревнований, чтобы дать отдохнуть перед более важными стартами. Я непреднамеренно соврала им. Но когда осознала ошибку, я не стала ее исправлять. Это так деморализует.

Сегодня утром я могла бы уже быть на пути в Нью-Йорк. Я выпила чашку кофе со своими любимыми хлопьями «Кэптон Кранч», пока мама болтала, как лучше украсить столы к большому дню. Как я устала от таких разговоров.

– Не напрягай меня, мама.

– Я устала от твоего плохого настроения, – сказала она.

– Это не моя вина, что у меня нет менструаций уже пять месяцев.

– Что?!

Мне пришлось сообщить ей, что с декабря у меня нет месячных. Вот когда она испугалась. Она бросила взгляд на мой живот, ожидая там увидеть признаки жизни.

Я громко засмеялась:

– Мама! Я просто не могла бы забеременеть.

Мама сказала, что хочет, чтобы я пошла к гинекологу, но я ответила, что мне не хочется лезть на гинекологическое кресло, пока не исполнится восемнадцать лет или не буду сексуально-активной. Давайте посмотрим правде в глаза, мы знаем, что из этого наступит первым. Поэтому она позвонила нашему семейному доктору Хейдену. Сказать по правде, я почувствовала невероятное облегчение. Пора бы узнать, что со мной не так.

Добравшись до кабинета врача, я вспомнила, почему так долго держалась от него подальше. Ненавижу комнаты ожидания перед кабинетом. Прежде всего в них полно больных людей, распространяющих вирусы повсюду. Сегодня мне особенно было досадно, потому что не чувствовала себя больной. Я получаю всю заразу, не отдавая ничего взамен. К тому же, меня тошнит от журналов. Полагаю, им казалось, что «Хайлайтс» удовлетворит вкусы двух противоположностей, пускающих слюни: детей и немощных пожилых граждан. Все, кто по возрасту между этими двумя категориями, могут просто умереть от скуки или от той болезни, из-за которой они пришли к врачу, потому здесь заставляют ждать чертовски долго.

После вечного ожидания меня в конце концов вызвали в смотровую.

– Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? – спросила мама.

– Не надо.

Сначала меня измерили (1 м 62 см) и взвесили (51 кг в одежде). Затем я надела халат, и мне измерили давление и температуру. Медсестра взяла анализ крови. Я сдала мочу.

Потом я ждала еще двадцать пять мучительных минут.

Доктор Хейден в конце концов с шумом вошел в комнату и сразу перешел к делу.

– Итак, Джессика, в чем проблема?

– Ну давайте начнем с той, что привела меня сюда. У меня нет менструаций пять месяцев.

– Понятно, Джессика. Я собираюсь задать тебе несколько щекотливых вопросов, на которые мне надо получить ответы. Ты можешь быть уверена, что я не скажу твоей маме.

– Я не занимаюсь сексом, если это то, что вы хотите узнать.

– Понятно, мне надо уточнить еще одну вещь.

Он взглянул на таблицу с моим ростом и весом.

– Ты очень худая. Тебе известны три болезни, подстерегающие женщин-спортсменок.

Боже мой! Мой собственный доктор думает, что я страдаю анорексией.

– Возможно, ты не ешь, слишком много занимаешься спортом и это способствует отсутствию у тебя менструального цикла…

– Аменорея, – закончила я его слова.

– Аменорея, – повторил врач, удивленный тем, что мне знаком этот медицинский термин, – которая с течением времени ведет к третьей проблеме…

– Остеопорозу.

– Верно!

То, с каким энтузиазмом мой врач это подтвердил, напомнило мне одновременно моего школьного психолога-консультанта, Бренди, и Регис, в раунде за тридцать две тысячи долларов в игре: «Кто хочет стать миллионером».

– Итак, тебе это известно.

– Да, я знакома с этим. Не только потому, что у меня было несколько месяцев подумать об этом, но мой тренер предупреждал нас всех об этом миллион раз. Но я знаю, что проблема не в этом, потому что я ем больше, чем любая другая девушка из тех, кого я знаю.

– Понятно.

– И меня также не рвет после еды, и это же я могу сказать о девочках, которые сидят со мной за одним обеденным столом. Только они не едят, а просто сидят и преклоняются перед моделями-анорексичками в журналах.

– Понятно.

– Я ненавижу их.

– Кого? Моделей в журналах?

– Нет, – сказала я, поглядывая на пластырь, который только что приклеила медсестра мне на локоть. – Моих друзей.