Первые потери

Как можно каждый день вставать утром, идти в школу, сидеть на уроках, получать отметки — хорошие и не очень, затем идти домой, делать уроки, читать любимые книги; как можно спокойно подрабатывать по воскресеньям, торгуя сигаретами на людных перекрестках, читать добрые и умные книги о невероятных приключениях придуманной Алисы, девочки из далёкого будущего далёкого будущего, которое никогда не наступит, — девочки, с которой никогда ничего не случится.

Потому что добрый писатель-сказочник никогда не сможет убить свою любимую героиню.

Разве это справедливо?

Разве место сказкам про Алису в мире, в котором убивают друзей? Лучших друзей…

И что знает о жестокости и несправедливости мира девочка, сыгравшая Алису в добром, но не реальном, а придуманном фильме? Что знает о мире эта девочка с добрыми голубыми глазами, которая давно уже стала взрослой?

Наверное, у неё были свои потери. Только никто не убивал у неё из автомата лучших друзей…

Димка кинулся к шкафу, в котором хранились видеокассеты, чтобы найти ту единственную, где была эта девочка, которая жила в более спокойное время, когда не убивали друзей. Найти кассету, стукнуть по ней изо всей силы пяткой, чтобы разломалась пластмассовая коробка. А потом и саму кассету изрезать на куски…

Но что-то остановило его. Он понял, что ни Алиса, ни та девочка, которая сыграла роль Алисы, не виновата в его беде. Это взрослые люди виноваты в том, что начинаются войны, в которых гибнут дети. Или не желая гибнуть, не желая становиться жертвами чьей-то злой воли, сами берут в руки тяжёлые автоматы, чтобы защитить свою жизнь.

Взрослые берут в руки оружие, чтобы покорять и завоёвывать.

Дети — чтобы защищаться от взрослых.

Взрослые убивают детей, а дети взрослых, потому что на войне есть только одна правда: или убьёшь ты, или убьют тебя.

Неправильный замкнутый круг…

Как его разомкнуть Димка не знал.

Да и кто это знает?..

И потому, мучаясь от бессилия изменить что-нибудь в этом жестоком и несправедливом мире, бессилия сделать его лучше, добрее и чище, чтобы он стал похож на мир, в котором живёт Алиса, — неподвижно сидел тринадцатилетний мальчишка над белым листом бумаги, — письмом, принёсшим страшную весть. Сидел и плакал, забыв о недочитанной книге, которая скорбно валялась на диване вверх обложкой…

Рядом лежала ненужная видеокассета…

А за окном шла своя жизнь.

Яркое солнце радостно светило с безоблачного неба. Воробьи, усевшись на карниз под окном, звонко щебетали, обсуждая свои птичьи проблемы.

Автомобили деловито шуршали шинами на соседнем проспекте. Трамваи пронзали гулкое весеннее пространство назойливым дребезжанием. Прохожие шли по своим делам или просто слонялись без дела по тёплым весенним бульварам.

И никому во всём огромном мире не было никакого дела до горьких слёз тринадцатилетнего подростка, совсем ещё мальчишки, детство которого закончилось так неожиданно.

Димка оставался один на один со своими не детскими мыслями и недетским горем.

Один на один с залитой кровью несчастной планетой…

/ 1986–1987, 1992–1994, 1998 /