Первые радости (трилогия)

Присев на корточки, они стали ползать, вытаскивая листы из-под кровати, стола и кресла и передавая друг другу. После драки они стояли лицом к окнам, да были к тому же так поглощены своей ссорой, что ничего, кроме себя, не видали. Взявшись собирать книгу, они неминуемо должны были подползти к Алёше: некоторые листочки долетели до его ног. Он уже хотел помочь подбирать, потому что страх прошёл и он очень был рад, что после такого отчаянного сражения не оказалось даже тяжело раненных. Но сначала надо было объявиться. Он решил покашлять. И как раз в этот момент рыжий распрямился, оглядывая комнату, и прямо упёрся своим жёлтым бесстрашным взором в Алёшу.

— Это что? — спросил он. — Ты чей? Витя, смотри!

Но беленький уже подходил и глядел на Алёшу тоже необыкновенно бесстрашными и потому пугающими глазами.

— Наверно — которые приехали к Арсению Романычу из Петрограда, — сказал он.

— Ты из Петрограда? — спросил Пашка.

— Да, — ответил Алёша и поперхнулся слюнкой.

— Чего особенного нашёл в тебе Арсений Романыч! — удивился Пашка.

— Ты что же — все видел? — спросил Витя.

— Да. Извините, — сказал Алёша, поклонившись.

— Ничего. Мы не боимся, — сказал Пашка. — Как тебя зовут?

— Меня Алёшей.

— Сколько тебе лет?

— Семь-восьмой, — выговорил Алёша в одно слово.

— Мы саратовские, вот я и Витька, а нам восемнадцать лет. А ты петроградский, а тебе всего семь.

— Да, какой хитрый! Так не считают — двоих вместе! — посмелел Алёша.

— Тебе не выгодно. Трусишь, что мы старше. Ну, выходи, козюлька, на одну левую руку! Хочешь? — вызывающе сказал Пашка.

— Нет, не хочу. Мне Ольга Адамовна запрещает драться, — упавшим голосом признался Алёша.

— Это кто?

— Моя бонна.

— Это что?

— Гувернантка, — разъяснил Витя.

— Ты больше слушайся своей губернаторши, — сказал Пашка. — Этак тебе всё запретят, если слушаться будешь.

— Ну, собирай листочки, Алёша, — приказал Витя.

Алёша мигом опустился на колени и с восторгом полного избавления от страха начал ползать. Он вскакивал, подняв два-три листочка, отдавал их мальчикам, опять становился на колени, опять вскакивал и так добрался до той комнаты, откуда выскочили драчуны. Тут он увидел высокие длинные полки с книгами, не в особенном порядке, но расставленные и не очень пыльные.

— Библиотека! — сказал он, присев на пятки.

— А ты знаешь? — спросил Пашка ревниво.

— У моего папы тоже библиотека.

— Такой, как у Арсения Романыча, нет ни у кого, — сказал Витя.

— Мы её скоро городской сделаем, для всех мальчиков и девчонок, — сказал Пашка.

— Так тебе Арсений Романыч и даст! — возразил Витя.

— А мы, если захотим, отберём, — гордо объявил Пашка, — по новому закону, — что хотят, отбирают!

— Ну и дурак, — сказал Витя.

— Сам дурак. Хочешь только все для себя. Жила!

Они оба нахмурились, вкладывая листы в переплёт книги. Через минуту все было собрано, и Пашка сказал Вите:

— Тебе дедушка велел домой идти.

— Да, домой. А сам велел на базаре краску продать.

— Какую?

— Для яиц. Либо продать, либо обменять на яйца.

Витя достал из кармана пакетики, и все трое мальчиков стали разглядывать нарисованных на пакетиках ярких зайцев, петухов и огромные, размером больше зайцев и петухов, алые, лазоревые, лиловые яйца.

— Больно надо теперь твою краску для яиц, — сказал пренебрежительно Пашка, — когда пасха-то прошла.

— Деревенские что хочешь возьмут, — ответил Витя. — Им все надо. Я раз вынес на базар резиночки для записных книжек. Знаешь? — кругленькие такие. Деревенские все до одной похватали.

— У тебя дома пасху справляли? — спросил Пашка.

— Ага. А у тебя?

— У нас мать при смерти. Спрашиваешь! — отвернулся Пашка.

Витя поднял к самому носу Алёши книгу, потряс ею внушительно, проговорил с угрозой:

— Об этом Арсению Романычу ни гугу! Смотри!

Алёша покачал головой и солидно заложил руки за спину.

Когда приятели двинулись к двери, она раскрылась. Ольга Адамовна — в своём необыкновенном сак-пальто и в шляпке-наколочке, — остановившись, приложила руку к сердцу. Длинный подбородок её странно шевелился.

— Алёша, как мог ты сюда попасть… с этими мальчиками?! Вы кто такие, мальчики? Вы здесь живёте?

— Мы ходим к Арсению Романычу, — сказал Витя, осматривая Ольгу Адамовну, как хозяин.

— Это твоя? — нелюдимо спросил Пашка у Алёши.

— Мы познакомились, — сказал Алёша, примирительно обращаясь к Ольге Адамовне.

— Надо было ждать, когда вас познакомят старшие, — заявила Ольга Адамовна. — Что с твоими коленками, Алёша! Идём, я почищу, умою тебя, и мы должны гулять. До свидания, мальчики.

Она взяла Алёшу за ручку.

Пашка дёрнул им вослед головой и понимающе мигнул Вите:

— Айда на базар!

В коридоре Ольга Адамовна встретила Анастасию Германовну, таинственно притронулась к её локтю и прошептала:

— Сюда ходят такие плохие мальчики! Боже мой! Мы попали в плохой дом!

— Не пугайтесь, милая Ольга Адамовна, — легко дохнула на неё Анастасия Германовна. — Не плохой, а очень смешной дом! Ни одной целой вещи. Какие-то инвалиды. Дом смешных инвалидов!

Она мягко, на свой беззвучный лад, засмеялась и вдруг, в неожиданном порыве, больно прижала голову Алёши к себе под сердце.

5