Первые ростки

— Ты думаешь, что я дурак? — холодно спросил Валентин, — Я знаю, что ты постоянно ходишь туда и присматриваешь за девчонкой Найтфилд. Вот скажи, неужто, ты влюбился?

— Нет, брат, ни в коем случае, — замотал Альберт головой и снова начал кашлять.

— Давай я расскажу тебе семейное предание, — серьезно сказал Валентин, глядя на брата, — Ещё давно мой отец рассказал мне о том, что души Николаса и Кэтрин не оставляют наши семьи. Они продолжают раз за разом перерождаться и влюбляться, но их судьба вечно ненавидеть друг друга. Все их реинкарнации были несчастны и несли одни беды для своих семей. Их тянет друг к другу сквозь века и жизни, но каждый раз все кончалось плохо. Не связывайся с Найтфилдами, это будет стоить тебе жизни, братец.

— Но это лишь легенда, — пробормотал Альберт, — Это же не правда, такого просто не бывает.

— Кто знает, — ответил Валентин с загадочной улыбкой, — Но ты, и правда, не похож на Николаса. Тот был слабохарактерным эгоистом, а тебя я таким не назову.

— Откуда ты знаешь, каким был Николас? — удивился Альберт.

— Знаю, — ответил Валентин, тяжело поднимаясь из-за стола. Сегодня он, и правда, чувствовал себя прескверно, — Я рассказал тебе всего лишь легенду, не больше и не меньше. Правда она или нет, решать тому, кто в нее верит или считает вымыслом. Я просто предупредил тебя.

— Хорошо, — кивнул Альберт, разжимая кулаки, — Я услышал тебя, брат.

— Ах да, пока ты снова не пошел на свое излюбленное место, — сказал Валентин, оборачиваясь возле самой двери, — Сегодня вечером я навещу Эмму Найтфилд, предупреди ее, дорогой братец, чтобы она не слишком сильно испугалась моего визита. В скором времени все закончится. Будь готов и сам.

Валентин вышел на улицу и быстрыми шагами прошел к площади. Отчего он так беспокоен сейчас? Его сердце находилось в смятении. Легкое беспокойство о младшем брате не покидало мыслей Валентина Веста. Сам он был жестким и беспощадным человеком, но вот его брат казался слишком ранимым и нежным. Может, стоило воспитывать его слегка иначе, сделать более приспособленным для жизни в этом мире? Валентин Вест все никак не мог понять, это ли беспокоит его, или сам факт влюбленности его маленького братишки в одну из рода Найтфилд. Альберт всегда был чересчур добрым и наивным, словно маленький ребенок, сейчас это может стать для него помехой.

Валентин медленно опустился на ближайшую лавочку и тяжело вздохнул. Не стоит забивать себе голову всякой ерундой, в конце концов, его брат уже давно вырос и не нуждается в опеке. Верно. Пусть сам разбирается со своими чувствами.

Вдруг на эту же лавочку присела довольно хрупкая на вид девушка. Она выглядела задумчивой и, кажется, даже не заметила своего внезапного соседа. Ее взгляд выдавал беспокойство и легкое раздражение. Аккуратные пальчики с силой сжимали подол платья, а темные волосы разметались вихрем по плечам. Вдруг девушка опустила плечи и наклонилась вперед. Ее глаза были полны подступающих слез.

— Не стоит плакать на людях, мисс, — глядя перед собой, сказал Валентин, — Утешения не принесет, но потом будете сожалеть.

Девушка вздрогнула и отвернулась. Ее плечи, которые еще секунду назад подрагивали, замерли, словно гранитная скала. Валентин услышал, как она за секунду перестала всхлипывать и задышала ровно. Девушка провела ладонью по лицу и резко повернулась к собеседнику с натянутой на губы улыбкой и кристально чистыми глазами.

— С чего вы взяли, что я плакала? — спокойно спросила незнакомка, — Здесь довольно ветрено, а у меня с рождения слабые глаза.

— Не оправдывайтесь, мне все равно, — с легким раздражением ответил Валентин, — Я пришел в парк, чтобы посидеть в тишине и спокойствии, а не для того, чтобы успокаивать дам, чье сердце оказалось разбито.

— Откуда вы? — незнакомка не договорила и запнулась, понимая, что выдала себя.

— А разве у людей есть иные причины для слез? — спокойно ответил Валентин, — Есть много причин, по которым сердце разбивается вдребезги, но слезы рождаются только по этой. Если плачешь, значит, не все равно, значит, чувствуешь. Это не плохо. Не делайте вид, что вас ничто не расстраивает.

— Ваше сердце тоже разбито? — спросила девушка, — Вы говорите со знанием дела.

— Нет, — покачал головой Валентин, — Мое сердце не может быть разбито, оно не такого рода.

— Разве вы никогда не любили?

— Не знаю, — Валентин пожал плечами, — Может быть. Когда-то давно я желал обладать одним человеком. Он был моей личной зависимостью, от которой невозможно избавиться. Можно ли считать это чувство любовью?

— Наверное, нет, — ответила девушка с легким удивлением, — Любовь — это желание что-то давать человеку, а не только забирать.