Первые шаги.

При слове "магия разума", Рашель в отличие от остальных, давно привыкших к высказываниям Лёльки - напряглась. Тут уже попахивало не простой тайной, а государственной. Муха, только что заметившая постороннего в их компании, принялась подавать Лёльке знаки, но та, как заправский тетерев, начав токовать уже ни на что не обращала внимания. Пьер Федорцов - не в счёт. Он стоял далеко и ничего не слышал, однако продолжал снимать.

- Опять очки, - скривилась Вилка. - А можно что-нибудь другое? Мне они совершенно не идут.

- Линзы, - брякнула наобум Вавка.

- Точно! - воскликнула Лёлька. - Линзы! Вавка, ты хоть и вредина, но гений!

- Ладно, так уж и гений, - смутилась "вредина".

- Вот эта штучка, - продолжила Лёлька, надев на голову обруч и пимкнув по ажурной пружинке Софкиного изготовления, отчего она смешно закачалась, вызвав невольные улыбки у слушательниц. - Не просто резная плетёнка, а антенна-распределитель. Она отправляет и принимает сигналы снятые с сетчатки глаза. Так как передающий и принимающий не всегда находятся лицом друг к другу, а тем более на расстоянии в несколько тысяч километров, невозможно вычислить местоположение абонента, то сигналы антенна распространяет по окружности. Волнами в разные стороны. Однако наши диадемы настроены - посредством закачанной в управляющие кристаллы программы - на одну частоту - которой я надеюсь никто в мире не пользуется, чтобы не было помех - то и приём сигналов должен проходить гладко. Сейчас, в принципе и проверим. Булька, надень обруч и выйди на улицу. Когда выйдешь, представь меня с диадемой на голове, а потом смотри куда хочешь, но при этом можешь вслух или мысленно комментировать. Разницы нет.

Через две секунды, Булька горной козочкой скакала вниз по ступенькам лоджии ведущим в холл гостиницы. Её лёгкое коктейльное платьице, больше похожее на балетную пачку, разлеталось в такт её шагам. Отворилась массивная входная дверь и Булька исчезла. А ещё через секунду, дымчатые круглые очки Лёльки, потемнели до угольной черноты, зато на лице расплылась широченная улыбка.

- Хочу заметить, - раздался её радостный возглас, - что антенна служит не только приёмником-передатчиком, но и своеобразным ретранслятором. Мне только сейчас пришло на ум, что можно добавить ещё одну опцию.

Вдруг над головой девчонки, открылся вполне себе объёмный вид на прилегающий к гостинице парк, часть бульвара, прохожие гуляющие по тротуарам. Проезжающие по дороге автомобили. Слышен был так же и уличный шум. Правда всё это масштабированно, примерно метра два в высоту и по ширине - куда хватало взгляда Бульке. Если она смотрела вверх, то наоборот - ширина сужалась, а высота росла.

- Комментарии я отключила, - сказала довольная Лёлька. - Там одни восторженные визги, большая половина из которых, маты. Я переключила видеорежим и теперь она одним глазом видит нас, а другим продолжает пялить на улицу.

Трансляция над головой девочки это подтвердила.

- Лёлька, прекращай демонстрацию, на нас уже и так весь холл смотрит! -зашептала в Лёлькино ухо, цесаревна.

- Ну и пусть смотрят, - беззаботно, всё ещё витая в эмпиреях удачного эксперимента, отвечала сестра.

- А что батюшка скажет? Забыла как он плевался нас отпуская? Или ты хочешь безвыездно в Зимнем торчать?

- Ой! - пискнула "Путеводная звезда монголов", мигом сворачивая свою деятельность превращаясь в пай-девочку. - Что делать-то? - шёпотом спросила у Мухи.

- А я знаю?

- Влипли!

- Не то слово!

В холл, застывший в полной тишине, влетела радостная Булька, с такими же совершенно чёрными очками и шальной улыбкой на лице. По лестнице ведущей на лоджию, она поднималась уже под гром аплодисментов, раздававшихся не только из лобби отеля, но и с верхних этажей. Аплодисменты переходили в овации, накатывали и отступали снова, как морской прибой. Наконец, когда стихли последние хлопки и ошеломлённые такой реакцией окружающих, бедные "куколки" стали потихоньку приходить в себя, раздался старческий, скрипучий голос от входных дверей, произнеся фразу, которая волновала всех, и которую этот голос сорвал с языка виконтессы:

- А что это сейчас было, господа?

- Что это было? - дублировала вопрос снизу, мадам Ласаль, на ухо оказавшейся рядом Эвридике.

- Я уже, честно говоря, в последнее время задолбалась отвечать на этот вопрос, - недовольно ответила та.

В это время по лестнице, быстро поднималась девушка, с короткой как у Лёльки стрижкой и в брючном костюме, в руках она держала микрофон, следом за ней поспешал мужчина в свитере и джинсах, с компактной телекамерой на плече.

- Жюстин, ты кого-то ищешь? - окликнула репортёршу виконтесса, стоящая ближе всех к спуску в лобби.

- Вас, мадам, - запыхавшись ответила девушка поднявшись на лоджию. - Это сенсация, мадам! Нас посетила мадам Жоржетт! Она желает с вами пообщаться!

- Кто это? - спросила подошедшая к подругам, Марина. Лена осталась стоять, чуть поодаль.

- Это? - не поняла Ангелина. - А-а! Это мадам Жаклин-Рашель Ласаль. Хозяйка журнала "Ле Мод".