Первые шаги в жизни

— Нет, сударь, — решительно остановила она старика, а тот из уважения к «прелестнице» сдержал раздражение, которое всегда испытывают люди, когда их прерывают. — Увы! Вы и понятия не имеете о переживаниях матери, вынужденной в течение семи лет урывать для своего сына шестьсот франков в год из тех тысячи восьмисот, которые получает ее муж… Да, сударь, это жалованье — все наше достояние. Что же могу я сделать для моего Оскара? Господин Клапар до того ненавидит бедного мальчика, что я не могу держать его дома. И разве при таких обстоятельствах не прямой долг бедной, одинокой женщины прийти и посоветоваться с единственным родственником, который есть у ее сына на земле?

— И хорошо сделали, что пришли, — ответил старец. — Но вы никогда не говорили мне обо всем этом.

— Ах, сударь, — с достоинством продолжала г-жа Клапар, — вы последний, кому бы я созналась в своей нищете Я сама во всем виновата, вышла замуж за человека, бездарность которого превосходит всякое воображение О! Я так несчастна!..

— Слушайте, сударыня, не надо плакать, — серьезно сказал старичок. — Мне ужасно тяжело видеть слезы такой красавицы… В конце концов ваш сын носит фамилию Юссон, и если бы моя дорогая покойница была жива, она, наверное, чем-нибудь помогла бы тому, кто носит имя ее отца и брата…

— А как она любила своего брата! — воскликнула мать Оскара.

— Но все свое состояние я роздал детям, им больше нечего ждать от меня, — продолжал старик, — я поделил между ними те два миллиона, которые у меня были, так как хотел видеть их еще при своей жизни счастливыми и богатыми. Себе я оставил только пожизненную ренту, а в мои годы люди дорожат своими привычками… Знаете, какую дорогу следует избрать нашему юноше? — сказал он, подзывая Оскара и беря его за локоть. — Пусть он изучит право, я оплачу лекции и расходы по диссертации. Пусть поступит к адвокату, чтобы усвоить все судебное крючкотворство, и, если дело пойдет на лад, если он выдвинется, если полюбит свою профессию и если я еще буду жив, каждый из моих четырех детей, когда нужно будет, даст ему денег и поможет устроиться самостоятельно, а я одолжу ему нужную суму для залога. Таким образом, вам надо будет все это время только кормить его и одевать; правда, ему придется туговато, зато он по крайней мере узнает жизнь. Не беда! Сам я отправился из Лиона всего с двумя луидорами в кармане, которые мне дала бабушка; я пришел в Париж пешком, и вот — видите! Поголодать полезно для здоровья. Помни, молодой человек: скромность, честность, трудолюбие — и ты добьешься успеха. Зарабатывать капитал очень приятно, и если у человека сохранились зубы, в старости его проедаешь со вкусом, распевая время от времени «Мамашу Годишон»! Итак, запомни: честность, трудолюбие, скромность!

— Слышишь, Оскар? — сказала мать. — Дядя в трех словах выразил все то, что я тебе говорила, и ты бы должен огненными буквами запечатлеть это в своей памяти…

— Я уже запечатлел, — ответил Оскар.

— Ну, так благодари же дядю! Ты ведь слышал, он берет на себя заботу о твоем будущем. Ты можешь стать стряпчим в Париже.

— Он еще не понимает величия предстоящей ему судьбы, — заметил старичок, глядя на придурковатого Оскара, — ведь он только что со школьной скамьи. Послушай меня, я не люблю болтать попусту: честным остается только тот, кто находит в себе силу противиться соблазнам, а в таком большом городе, как Париж, они подстерегают человека на каждом шагу. Живи у матери, в мансарде; иди прямо на лекции, оттуда — прямо в контору, трудись с утра до ночи, занимайся дома, у матери; сделайся в двадцать два года вторым клерком, в двадцать четыре — первым, приобрети знания — и твое дело в шляпе. Ну, а если адвокатура тебе не понравится, ты можешь поступить в контору к моему сыну — нотариусу и со временем стать его преемником… Итак, труд, терпение, скромность, честность — вот твой девиз.

— И дай вам бог прожить еще тридцать лет, чтобы видеть, как ваш пятый ребенок достигнет всего, чего мы ждем от него! — воскликнула г-жа Клапар, беря дядю Кардо за руку и сжимая ее с пылом, достойным ее былой молодости.

— А теперь пойдемте завтракать, — сказал добрый старичок и, взяв Оскара за ухо, потянул к столу.

Во время завтрака Кардо незаметно наблюдал за племянником и убедился, что Оскар совсем неопытный юнец.

— Присылайте его ко мне время от времени, — сказал он, прощаясь с г-жой Клапар и указывая на Оскара, — я им позаймусь.

Это посещение утешило бедную женщину в ее горестях, потому что она и надеяться не смела на такой успех. В течение двух недель она водила Оскара гулять, тиранила его своим постоянным надзором, и так они дожили до конца октября. Однажды утром в их убогую квартиру на улице Серизе, к ужасу Оскара, явился бывший управляющий и застал семейство за завтраком, состоявшим из селедки с салатом и чашки молока на десерт.