Первые снайперы. «Служба сверхметких стрелков в Мировую войну»

В это время в германской армии существовала система передвигающихся с места на место снайперов; каждому из них отводился известный участок окопа, обычно 3/4 версты длиной, и на обязанности часовых и наблюдателей этого участка лежало выслеживать цели и указывать их снайперу. Об этом я узнал от военнопленного, которого мне привелось допросить вскоре по прибытии в окопы. Я был готов проехать любое расстояние, лишь бы получить возможность допрашивать взятых в плен германских снайперов и разузнать что-либо об их организации. Один такой перебежчик сообщил мне много ценных сведений, это был унтер — офицер с «железным крестом». Я никогда не забуду этого допроса в дождливую сырую ночь, при тусклом освещении дымящейся лампы, в деревенском кабачке, непосредственно позади окопов. По мере того, как время шло, я настолько познакомился с их организацией, что ни один германский снайпер не в состоянии был ввести меня в заблуждение неправильными показаниями. У меня было много вопросов, ответы на которые я уже знал вперед, и которые должен быть знать каждый немецкий солдат. Разные пленные держали себя при опросе по разному: некоторые совершенно отказывались отвечать — таких молодцов мы уважали; другие добровольно вызывались давать сведения и рассказывали самые нелепые вещи; некоторые опять до такой степени старались ответить на все заданные вопросы, что отвечали наугад в случаях, когда сами чего-нибудь не знали. Так или иначе, все они, вместе взятые, чрезвычайно обогатили мои сведения о немецком снайпинге.

Оказалось, что в германской армии телескопические винтовки выдавались в количестве 6 штук на роту[10], причем они передавались на руки не стрелкам, а унтер — офицерам, ответственным за их точную установку, и через известные промежутки времени проверялись этими же унтер-офицерами. К каждой винтовке была приложена краткая, но ясная инструкция для стрельбы, между тем, как у нас ничего подобного не было, и люди, выдававшие винтовки, сами не умели обращаться с ними.

Помню, со мной был такой случай. Будучи на передовой линии, я заметил рядового с совершенно новенькой винтовкой, снабженной телескопическим прицелом Эванса; солдат находился, очевидно, в затруднении.

«Хороший у вас прицел?» — сказал я.

«Так точно».

Я взглянул на подъемный винт прицела и заметил, что он установлен на дальность в 150 шагов.

«У вас он установлен на 150 шагов, а до неприятельского окопа 600 шагов».

Рядовой с видимым недоумением посмотрел на меня.

«Вы стреляли из нее?» — спросил я.

«Никак нет».

«Вы знаете, как нужно ее устанавливать?»

«Никак нет».

«Откуда же вы ее получили?»

«Она выдана мне, как окопное имущество».

«А кто вам ее выдал?»

«Каптенармус».

Нет сомнения, что большое число немцев обязано своей жизнью тому факту, что в начале войны в Британской армии телескопические винтовки выдавались на руки стрелкам, не будучи урегулированы, если можно так выразиться, индивидуально в каждом отдельном случае. Я хочу сказать этим, что некоторые солдаты при стрельбе держали винтовку крепко, а некоторые слабо, и в результате одна и та же винтовка на незначительном расстоянии, например, на 150 шагов, в разных руках дает отклонение до 6 дм. Передавать винтовку из рук в руки, как окопное имущество, равносильно тому, чтобы совершенно пренебречь ее меткостью, которая и составляет ее главную ценность.

^{Рис. 4. Английский окоп из земляных мешков (наступление на Сомме в 1916 г.).}

Но возвратимся к опросу германских военнопленных. Одно интересное обстоятельство постоянно бросалось нам в глаза, а именно: быстрота, с которой немцы во время атаки различали наших офицеров от солдат; один из допрашиваемых наивно сознался мне: «У ваших офицеров ноги тоньше, чем у солдат». Во Франции и Фландрии покоятся сотни офицеров, причиной смерти которых послужил особый покрой их брюк. Недостаточно было носить солдатскую куртку и пояс в то время, когда предательские «бриджи» не заменены были солдатскими шароварами.

В 1915 году у нас было мало бойниц, тогда как германцы имели превосходную систему таковых. В первые месяцы, когда в Штабе бригады мне указывали на карте местонахождение немецкого снайпера и предлагали «изъять» его оттуда, я редко находил бойницу, приспособленную для наблюдения над ним, и так как каждый германский снайпер держал связь со своими соседями вправо и влево, выслеживать его поверх бруствера в течение более или менее продолжительного времени было своего рода самоубийством. В подобных случаях я приказывал класть на край бруствера наиболее незаметным образом несколько мешков, набитых камнями и булыжниками. Нет такой пули, которая могла бы пробить мешок с камнями и я получал возможность спокойно высматривать неприятельский окоп, не опасаясь выстрелов с боку.

^{Рис. 5. Гладкая поверхность бруствера дает возможность легко различить отверстия бойниц и часовых, наблюдающих поверх бруствера.}