Первые сполохи войны

Группа межратора повысила ставки, размышлял Вейс. Они должны были понимать, что командование Сил специальных операций не прощает таких вещей. Значит, надеялись на то, что их операция удастся, а следы будут скрыты.

Он положил лист в уничтожитель, дождался, когда бумага расщепится на атомы, и поднялся из-за стола. У него оставалось очень мало времени. Агента, внедренного его противниками в ССО, скоро уничтожат сами хозяева, чтобы скрыть следы. Уничтожат сразу, как только поймут, что операция провалилась. Он вышел и быстро направился к себе в офис. Встретив удивленный взгляд секретарши, улыбнулся.

– Дела, Рина, дела. Вызови ко мне командира взвода силовой поддержки. Скажи, что срочно. И передай команду пилотам, чтобы подготовили мой уиндер к полету. – Он зашел к себе и плотно прикрыл дверь.

Сивилла. Степь

Иногда моя жена Люся заедала меня своей сварливостью. Типа у замполита жена в шубке ходит, а она в старом пальто. Мог бы посуду за собой помыть. Вон Костя, сосед, жене даже сережки золотые купил и с базы продукты возит. Жена его Машка хвалилась. Вот председатель райисполкома… Короче, когда она начинала проедать мне мозг, что я не умею жить и все в таком духе, я не выдерживал и, зверея, посылал ее по матушке. Люська принималась реветь, обзывала меня солдафоном и другими разными нехорошими словами, забирала Вовку и уходила отдохнуть к маме. Неделю они с Маргаритой Павловной перемывали мне косточки, а я заезжал на рынок, покупал кусок мяса, крутил на мясорубке фарш и делал котлеты. Жарил картошку, доставал запотевшую бутылочку беленькой и звал соседа Костю. У меня был праздник.

Причем котлеты я любил, а они меня нет. Вот вы когда-нибудь подмечали такую странность? Когда стоишь над котлетами, они не готовятся, а стоит отойти, как тут же подгорают.

Вот и у меня здесь точно так же, как с котлетами, получается. Пока я дома – надо же, я начал считать планету своим домом! – ничего страшного не происходит, но стоило мне отойти от Сивиллы, как стало подгорать.

Когда я вернулся с Грызом и бойцами в лагерь свидетелей Худжгарха, то столкнулся с тем, что здесь запахло жареным с явным дымком паленого.

По лагерю бродили какие-то странные типы, которые называли себя посланниками Отца всех орков. Эти новоявленные служители культа моего главного конкурента гневно обличали моих орков в том, что те стали отступниками, отвернулись от лица Отца и поверили лжебогу. Они обвиняли Грыза в обмане. И главное, что им никто ничего сделать не мог, проповедники были неуязвимы. Сами они никого не убивали, а требовали покаяться и отступиться от заблуждения. И скоро за ними стала ходить целая толпа. Эти пришлые громко вопрошали:

– Где ваш Худжгарх? Пусть явит свою силу, если он настоящий бог. Пусть померится с нами силой.

Грыз, увидев новых проповедников в своем лагере, попытался было решить вопрос с пришельцами кардинально. Отрубить пришлым жрецам головы и проверить на них свой новый меч. Но я вовремя заметил нить, ведущую к их ауре, и остановил его. Я понял, что это обидевшийся Рок начал идеологическую обработку моей паствы. Хитро придумал его божественность. Смутить умы моих последователей и лишить Высокий град на горе благодати. Я оценил изящество его диверсии.

– Подожди, Грыз. Никому головы рубить не надо. Видишь, они никого не убивают. И нам не надо. Время у нас есть. Выйди к народу и скажи им, чтобы попросили Худжгарха явить им свою силу. Пусть просят два дня.

Грыз согласно кивнул и спокойной походкой направился к центру лагеря. За ним шел его отряд. Не заметить появление вождя было невозможно. Я стал распространять ауру страха по лагерю, не жалея энергии. Орки, прошедшие с ним путь битв и побед, радостно загомонили и поспешили за ним. Грыз шел как ледокол среди льдин, уверенно раздвигая толпу и слушая крики своих сторонников:

– Вождь! Смотри, что творится! У нас чужаки! Они явили силу! Яви нам Худжгарха! Пусть сразится с чужаками!

Крики и шум смешались в невообразимый гвалт. Кто-то радовался, кто-то обвинял его, кто-то просил явить чудо.

– Будет вам чудо, – пробормотал я. – Только надо подумать, как переиграть Рока на его поле.

А Грыз тем временем подошел к знамени Худжгарха и, забравшись на рукотворный холм, молча и спокойно оглядывал шумящую толпу. Дождавшись, когда она успокоится и замолчит, взирая со страхом и надеждой на своего вождя, заговорил:

– Воины Худжгарха! Что же вы, как лорхи без пастуха, разбредаетесь в разные стороны? Кто смущает вас и ваши умы? Кто клевещет на вас, обвиняя в обмане и непослушании воле Отца? Не те ли, кто проповедовал вам ложь у ставки великого хана и, когда были разоблачены, бежали, поджавши хвост. Вы уже однажды поверили демонам. Хотите поверить им и сейчас. – Он сурово оглядел присмиревших орков. – Разве вы не видели духа мщения в своих рядах? Какое еще чудо нужно вам? Или вы превратились в женщин и сердца ваши наполнились страхом? Тогда вам не место здесь. Вам место у козопасов.

Грыз бил по самому больному – гордости орков, обвиняя их в трусости.

Вперед вышел один из пришлых.