Первые сполохи войны

– А в чем прикол? Совет верный, – осторожно сказала Шиза.

– Совет верный, – согласился я. – Только где в тундре взять новый трактор? Кругом на сотни километров один мох и снег. Прикол в этом.

– А зачем он заехал так далеко? И без нового трактора?

Я стал закипать:

– Так, про геолога все! Какая идея мне нужна?

– А я откуда знаю. Это ты должен решить, – обиженно ответила Шиза.

Теперь я уже не сдерживался:

– Так зачем же ты залезла так далеко на гору без новой идеи?

В ответ я услышал обвинение старое, как сама война. Женщина, если она живет с человеком военным и ей нечего ответить, говорит… Правильно. Солдафон.

Шиза отправилась сажать свои цветочки и одновременно рассказывать дракону, какой я неблагодарный сухарь, а я задумался. Для идеологии нужна идея, с этим я согласен. Идея состоит в том, что принесет Худжгарх народу орков. Войну? Смерть? Разруху? Пройдет кровавым ураганом по степи и усеет ее костями? Не хотелось бы. А к этому все идет. Рок не отступит. Это ясно как божий день. Тогда что? Надо было от чего-то отталкиваться в своих суждениях, а от чего – я не знал. Может быть, начать с того, какое место Худжгарх занимает в верованиях орков? Худжгарх это дух мщения, посланный Отцом орков. На что сердится Отец? На жестокость орков. На то, что они убийства сделали своей забавой. Они стали убивать всех подряд не ради того, чтобы защитить свои степи, не ради того, чтобы победами над врагами прославить Отца орков, а для того, чтобы удовлетворить свою жажду кровопролития. Примерно так. Значит, нужна идея возврата детей степи к заповедям Отца. А для этого надо эти заповеди возродить. Или придумать. Нужен кодекс поведения орка. Я повеселел. Дело сдвинулось с мертвой точки.

«Орк только тогда достоин славы своего Отца, когда сражается за родину. Он громит врагов, не глумясь над поверженными. Слава для орка быть снисходительным к слабым. Непримиримым к врагам. Честным и мужественным. Только слабый и малодушный орк будет мучить поверженного врага и проливать кровь ради своего удовольствия». Вот как-то так. Думаю, достаточно. С идеей более или менее разобрались. Теперь место Худжгарха. Злые дела орков разделили их с Отцом, и он послал духа мщения, чтобы вразумить своих детей. Нет пути к Отцу отступникам, как только через веру в Худжгарха. Я задумался. Где-то я это уже слышал. Точно, мне бабушка на ночь рассказывала сказки. Вернее, не сказки, а отрывки из Библии. И я понял, под кого подстраиваю Худжгарха. Так сказать, подгоняю. Я даже испугался. Вжал голову в плечи и огляделся. Как бы самому не попасть под кару.

– Честное слово, я не хотел! – произнес я вслух. – Так получилось. А ничего другого придумать не смог.

Посидел и распрямил плечи. Огонь с неба не сошел, и черти меня в ад не утащили.

– Пошел сильный поток благодати, – неожиданно проявилась Шиза. – Я знала, что ты что-нибудь придумаешь. Молодец!

Я приподнял брови. И это после солдафона! Но разбираться с непоследовательностью Шизы не стал. Только спросил:

– Откуда поступает?

– От твоих свидетелей.

– Молятся, значит. Это хорошо. – И вновь спросил: – Как там поживают производители опиума народа?

– Это кто?

– Чужие жрецы. Наши идеологические противники.

– Сам посмотри. – Шиза была в своем репертуаре.

Может, у нее были неприятные дни? – подумал я и спросил:

– Это как же?

– Дурак! Просто пожелай посмотреть.

– Да? Сейчас попробую.

Я встал, обошел хор и подошел к краю. Для этого мне пришлось забраться на стену. Я свесился и пожелал увидеть лагерь Грыза. Туман рассеялся на маленьком кусочке, и я увидел с высоты полета самолета поле и лагерь. Орки маленькими точками усеяли пространство вокруг шатров.

Я приблизил видимость, потом еще и еще. Посередине лагеря, в окружении сидящих орков стояли несколько моих шаманов. Они воздели руки к небу и что-то орали, потрясая посохами. Я еще приблизился, чтобы услышать, что они там кричат. И тут по моим барабанным перепонкам неожиданно ударило:

– Чудо! Чудо, братья! Худжгарх явил нам свой лик!

Все орки подняли головы к небу и уставились на меня. Затем раздался такой громогласный, слаженный вопль, что я оглох и чуть не вывалился за стену. Отпрянув, я прижал руку к груди. Я был напуган, как пацан, который нечаянно подглядел за голой теткой и испугался, что его застукали. Мое сердце суматошно металось в груди. Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и в это время на мое плечо легла чья-то рука. Это было так неожиданно, что я подпрыгнул и развернулся в полете.

За спиной стояли Рострум в одежде архитектора и мессир.

– Господин, – не обращая внимания на мое состояние, произнес Рострум, – надо поменять рабочих. И нас покормить.

– Хрр. Кхм. Тьфу на вас, Рострум. Вы меня напугали. Залезайте в мою сумку и отдыхайте, отъедайтесь и набирайтесь сил.

– Мы ненадолго, господин, – произнес Рострум и исчез. Следом исчезли остальные.