Первые Т-34

К уже сказанному хотелось бы добавить, что на страницах советских боевых документов каких-либо апелляций к «неуязвимости» или «всесокрушающести» Т-34 не встречается; более того, тщательный разбор описаний боевых эпизодов приводит к прямо противоположным выводам. Например, «танковый взвод Т-34, действовавший на участке 348 стрелкового полка 51 стрелковой дивизии 4.9.41 года, преодолел все артпозиции противника и двумя танками вышел на южную окраину КАХОВКА, произведя неожиданное появление и панику среди частей противника и своей быстротой движения и маневренностью, давя живую силу и материальную часть противника (танк политрука Виниаминова, проводя бой 4.9.41 г., проник в КАХОВКА и, когда пришел на исходное положение, был буквально в крови, привезя до 70 прямых попаданий 37—мм и 75—мм орудий противника, потеряв верхний люк и передний люк водителя, не имея сквозных пробоин, и как доказательство на балансирах танка было привезено две головы фашистов и части снаряжения офицерского и рядового состава)»[209].

На первый взгляд кажется, что перед нами пример скорее «позитивного» свойства — неуязвимый чудо-танк, сокрушая все на своем пути, проносится сквозь полчища врагов и возвращается, покрытый кровью и славой. Однако более подробное рассмотрение не оставляет от оптимизма камня на камне:

«Общее наступление 51 стрелковой дивизии было назначено на 9.00 4.9.41 г. Перед общей атакой и вводом танков в бой была проведена 15-минутная артподготовка (краткость артподготовки объясняется отсутствием необходимого количества снарядов 122—мм и 152—мм калибров), одновременно были поставлены в известность артиллерийские и пехотные командиры о действиях наших танков на участках 263 и 348 стрелковых полков. Командир танкового отряда капитан Борвинок, получив боевую задачу, ввел танки в бой в 9.10 4.9.41 г. При движении танков вперед на огневые точки противника, расположенные в роще южнее Каховка, наша пехота 263 стрелкового полка продвинулась вперед на 300–400 м, 348 стрелковый полк вперед не продвинулся. Противник, открыв интенсивный минометно-артиллерийский огонь, отсек пехоту от танков, атака наших стрелковых частей захлебнулась, танки, окутавшись дымом и пылью, пошли вперед, не возвратившись к пехоте. Отдельные танки достигли южной окраины Каховка и вынуждены были вернуться в исходное положение. Потери танками; Т-34 — 2 сгорели, один пропал без вести, БТ-7 один сгорел, Т-26 — два подбиты; все перечисленные танки остались на территории, занятой противником. Принятые меры по эвакуации танков положительных результатов не дали ввиду поспешного отхода наших стрелковых частей»[210].

Результат боя выглядит далеко не столь оптимистично, как казалось из предшествовавшего донесения: из состава атаковавшего танкового взвода Т-34 (по штату 5 машин) две «тридцатьчетверки» сгорели, одна пропала без вести, одна (упоминавшаяся машина политрука Виниаминова) вернулась из боя с тяжелыми боевыми повреждениями (выбит верхний люк, выбит люк механика-водителя, танк требует ремонта и не может до его проведения участвовать в боях) — в самом лучшем случае (полная комплектность взвода Т-34 перед началом атаки) боеспособность сохранил один танк. Наступление успехом не увенчалось. Перед нами отнюдь не безнаказанное катание по вражеским позициям танков, «в абсолютном большинстве случаев непробиваемых снарядами 37-мм немецких противотанковых пушек»[211], а фактически разгром атаковавшего подразделения неуязвимых всесокрушающих танков. Горькая пилюля локального поражения оказалась лишь слегка подслащена выдающимся результатом экипажа политрука Виниаминова.

Документы 1941 г. рисуют горькую картину «лебедя, рака и щуки», облаченных в форму защитного цвета: ввод в бой танков не подготавливался разведкой местности и системы обороны противника, артиллерия по нехватке боеприпасов или незнанию целей ограничивалась кратким огневым налетом по площадям и не сопровождала танковую атаку огнем, инженерное разграждение местности не производилось, взаимодействие танков с пехотой не налаживалось (и пехота не готова оказывалась сопровождать атакующие танки и закреплять достигнутый ими успех), эвакуация с поля боя подбитых и неисправных танков пехотой и артиллерией не обеспечивалась и не прикрывалась и т. д.

Далее, приведенный документ наглядно иллюстрирует изложенные нами выше причины тяжелых потерь танков: