Первые цивилизации

Первое выдвинутое объяснение — вторжение неких племен, разрушивших эти древние центры культуры, так же как и хараппскую цивилизацию долины Инда (например, Wheeler, 1959). Однако следы разгрома, подобные «сгоревшему зданию» Тепе-Гисара, есть далеко не везде. Более того, как показало изучение сходных культур юга Средней Азии, в первой половине II тыс. до н. э. имело место наряду с запустением традиционных центров, и в частности Алтын-депе, также перемещение зон развития, освоение оседлоземледельческими общинами новых территорий в долине Мургаба и по среднему течению Амударьи. Видимо, следует говорить об определенном кризисе экономики, основанной на поливном земледелии (Массон, 1959). Толчком к нарушению сбалансированной хозяйственной системы могли быть различные факторы, например, климатические изменения. Исследования, проведенные на первобытных стоянках Кызылкумов, показывают, что в конце III — начале II тыс. до н. э. происходит изменение климатических условий, наступает ксеротермический максимум, пересыхают многие водные источники (Виноградов, Мамедов, 1975, с. 234 — 255). Наступление аридной фазы после периода увлажнения, имевшего место между 3000 и 1800 гг. до н. э., отмечается и в долине Инда (см. ниже, с. 195). Не исключено, что эти процессы повлияли на изменение культурно-исторической карты Иранского нагорья в первой половине II тыс. до н. э., замедлили процессы развития раннеклассового общества и государства, происходившие в среде протогородских цивилизаций.

Во всяком случае, с середины II тыс. до н. э. в культуре племен древнего Ирана происходят заметные изменения. Начинается третья большая эпоха, освещенная археологическими памятниками древнего Ирана, заканчивающаяся в VII—VI вв. до н. э. с образованием мидийского, а затем ахеменидского государств, когда система классовых отношений распространяется на всю территорию страны (Дандамаев, Луконин, 1980). В период середины II — начала I тыс. до н. э. решающее воздействие на культурный процесс, отражаемый в археологических комплексах, оказывают два фактора. Первый — это распад древних протогородских цивилизаций типа Гисара и Шахри-Сохте и формирование как бы заново классовых отношений и государственности, ускорявшееся на западных окраинах военно-политическим взаимодействием государств Передней Азии — Митанни, а затем Ассирии. Второй фактор — это распространение, особенно в северных областях, комплексов, оставленных культурами вооруженных всадников, в среде которых происходит обособление знати, обладавшей заметными богатствами, частично помещавшимися в гробницы.

Материалы этого времени, обычно богатые и выразительные, известны в большинстве случаев по вещам, происходящим из любительских, а порой и прямо грабительских раскопок, и количество памятников, изученных на современном методическом уровне, не так уж велико. Так, в могильнике Хурвин, расположенном в 80 км к северо-западу от Тегерана, из многих десятков могил лишь несколько раскопаны под наблюдением археологов (Vanden Berghe, 1964). Этот памятник, относящийся к XIII—XI вв. до н. э., — один из эталонных для данного периода. Захоронения совершались в ямах, обложенных камнями, погребенные лежат на боку в скорченном положении. Типична серая и красная нерасписная керамика, причем характерными формами являются одноручные кувшины, сосуды с носиком, заканчивающимся клювовидным сливом, чаши на трех ножках (триподы). Из бронзовых изделий можно отметить кинжалы и зеркала. Имеются также бронзовые и терракотовые фигурки, изображающие вооруженных воинов. Сероглиняная посуда Хурвина явно развивает керамические традиции культуры типа Гисар III.