Первый апостол

Теперь, когда Джеки и Марка не было в живых, пребывание в их доме вызывало странное жутковатое чувство. На Бронсона накатила волна осознания того, что он больше никогда не увидит друзей, но усилием воли Крис решительно успокоил разбушевавшиеся эмоции. Еще будет время для переживаний и воспоминаний, когда все закончится. А теперь ему предстоит серьезное и опасное дело.

Бронсон проснулся в одиннадцатом часу, бросил взгляд на кровать Анджелы — его бывшая жена все еще спокойно спала. Он встал, натянул халат, который обнаружил в ванной, и спустился на кухню приготовить завтрак. К тому времени, когда Крис сварил кофе, нашел половину нарезанного батона и успел сделать тосты, которые, правда, слегка подгорели, на пороге появилась Анджела.

— Доброе утро, — сказала она, протирая глаза. — По-прежнему сжигаешь гренки, как я погляжу.

— В свое оправдание, — ответил Крис, — могу сослаться только на то, что батон я нашел в холодильнике и он был заморожен, а кроме того, я не привык пользоваться тостером.

— Ладно, прости. — Анджела подошла к кухонному столу и критически воззрилась на гренки. — На самом деле не так уж и плохо. Давай договоримся: я съем эти два, а ты себе сожжешь еще парочку.

— Кофе?

— Ты еще спрашиваешь?! Конечно кофе.

Через полчаса они оделись и спустились на кухню — помимо спален кухня оставалась единственным помещением, в котором мебель не была накрыта холстом. Бронсон положил на стол перевод прованского текста.

— Прежде чем продолжим заниматься текстом, можно мне взглянуть на сами камни? — попросила Анджела.

— Конечно, — ответил Бронсон и провел ее в гостиную.

Он подтащил стремянку к камину, и Анджела взобралась наверх, чтобы осмотреть латинскую надпись. С невольным почтением она провела рукой по древним буквам, высеченным в камне.

— У меня возникает странное чувство всякий раз, когда я прикасаюсь к чему-то столь древнему, — сказала она. — Только представь: человек, создавший это, жил за полтора тысячелетия до рождения Шекспира! Вот что значит реальное ощущение истории.

Анджела в последний раз взглянула на надпись и спустилась со стремянки.

— А второй камень находился прямо за ним, но с противоположной стороны — то есть в столовой? — спросила она.

— Находился, — ответил Бронсон, ведя Анджелу за собой. — Незваные гости извлекли его из стены.

Он сделал жест в сторону прямоугольного отверстия в стене. Пол все еще был усеян осколками штукатурки.

— И они забрали его, чтобы попытаться восстановить надпись, которую вы уничтожили?

— Думаю, что да. Это единственное логичное объяснение.

Анджела кивнула.

— Хорошо. С чего начнем?

— Самый бросающийся в глаза ключ к нашей загадке — первая строка второй надписи: «Здесь дуб и вяз укажут место». Возможно, сокровище спрятано в лесу или каких-то зарослях, а на его местонахождение указывают наименования двух видов деревьев. Тут сразу возникает вопрос…

— Именно, — прервала его Анджела. — Анализируемая нами строка была написана примерно шестьсот пятьдесят лет назад. Дуб — дерево-долгожитель, но вяз, даже если его не поразит «голландская болезнь ильмовых», способен прожить только половину упомянутого срока. Поэтому, если в данной строке имеются в виду два конкретных дерева, их давным-давно нет в природе.

— А если автор стихотворения считал, что их сокровище найдут очень скоро, в течение буквально нескольких лет?

Анджела решительно покачала головой.

— Не думаю. Ненависть Папы к катарам была так велика, что они должны были понимать: у их секты нет никакого шанса выжить, кроме как в виде тайной, глубоко законспирированной организации. Тот, кто писал стихотворение, должен был предвидеть длительный период ожидания, прежде чем у них появится возможность выйти из подполья. Кроме того, первая строка слишком туманна. Предположим, за домом на холме действительно была какая-то рощица, состоявшая из дубов и вязов. В каком конкретно месте нужно было начинать раскопки? И обрати внимание, здесь говорится «дуб и вяз», а не «дубы и вязы». Джереми подчеркнул, что употреблено именно единственное число. Мы, конечно, можем прогуляться вокруг виллы, но, думаю, просто впустую потратим время. Мне представляется, что в первой строке говорится о чем-то, изготовленном из древесины. Это какой-то предмет из дуба и вяза, который уже существовал в момент написания стихотворения.

Бронсон обвел рукой вокруг.

— Дом построен из дерева и камня. Он полон деревянной мебели. Хэмптоны унаследовали ее от прежних владельцев отчасти потому, что она очень тяжелая и ее трудно передвигать.

— Значит, где-то в доме должен быть какой-то сундук или что-то еще из мебели, сделанное из дуба и вяза, и на нем или в нем будет ключ — возможно, еще стихотворение или карта.