Первый апостол

— Найди что-нибудь мягкое, куда можно положить осколки камня: полотенца, постельное белье — и собери здесь все до единой крошки. — Затем, обращаясь к Рогану, сказал: — Когда он закончит работу, возьми стремянку и начни сбивать бетон вокруг камня. Ни в коем случае не повреди сам камень. Как только ты освободишь его, мы поможем извлечь его из стены.

Несколько мгновений Мандино наблюдал за тем, как его люди начинают работу, затем прошел к двери, сделав Пьеро знак следовать за ним.

— Мы проверим остальную часть дома. Возможно, они были настолько предусмотрительны, что списали текст.

— Если они решили так поступить с надписью, то вряд ли оставили нам что-то еще, — усмехнулся профессор.

— Понимаю, но давайте все-таки посмотрим.

В кабинете Мандино сразу обратил внимание на компьютер и цифровую камеру.

— Это мы забираем, — сказал он.

— Мы могли бы просмотреть информацию прямо здесь, — заметил Пьеро.

— Могли бы, — согласился Мандино, — но у меня есть специалисты, которые умеют восстанавливать данные даже с форматированных дисков, и я хочу, чтобы они взглянули. А если эти ребята сфотографировали надпись перед тем, как ее уничтожить, снимки могли сохраниться в камере.

Мандино выдернул кабель из розетки, отсоединил системный блок и взял его со стола.

— Заберите камеру, — приказал он, после чего проследовал в холл, где аккуратно поставил системный блок рядом с входной дверью.

Они вернулись в столовую, где Роган с телохранителем как раз извлекали камень из стены. Когда камень опустили на пол, Мандино вновь внимательно осмотрел его поверхность, но не увидел ничего, кроме отметин, оставленных инструментами. Несмотря на весь оптимизм Пьеро, он не верил, что существует даже минимальный шанс восстановить надпись из жалкой груды осколков.

Правда, у них оставался еще один, значительно более предпочтительный вариант — «побеседовать» с владельцем виллы и его другом.

Похороны в Италии обычно очень торжественны и многолюдны. По всему городу расклеиваются сообщения о кончине члена того или иного семейства. Вокруг открытого гроба с телом покойного собираются толпы плачущих и причитающих родственников и знакомых.

У Хэмптонов в городке знакомых почти не было. Они бывали здесь наездами, в основном занимались ремонтом дома и с соседями практически не общались.

Бронсон договорился об очень скромной погребальной службе, понимая, что на ней будут присутствовать только трое: он сам, Марк и священник. Впрочем, он ошибался. На службу пришло почти два десятка человек — члены многочисленного семейства Марии Паломо. Тем не менее по итальянским стандартам церемония была весьма сдержанной и относительно короткой. Через тридцать минут все закончилось. Крис с Марком сели в автомобиль и выехали из городка.

Ни тот ни другой не заметили одинокого мужчину в скромном «фиате» темного цвета, который направился за ними в Понтичелли. Когда друзья остановились у церкви, он проследовал мимо, однако стоило Бронсону отъехать от стоянки, как «фиат» отправился за ним.

Водитель «фиата» вынул из кармана сотовый и нажал кнопку быстрого набора.

— Они возвращаются, — произнес он в трубку.

Марк не произнес почти ни слова с того момента, как они выехали из Понтичелли. Бронсону тоже совсем не хотелось разговаривать — они были едины в горе, вызванном смертью женщины, которую оба любили. Оба страдали, но каждый переживал ее смерть по-своему. Марк пытался осознать, что целая глава в его жизни так быстро и так страшно завершилась, а горе Бронсона смешивалось с чувством вины за то, что последние пять лет он жил, обманывая себя и лучшего друга, так как втайне любил его жену.

На похоронах Марк в последний раз простился с Джеки, расставаясь с ней навсегда, и теперь ему нужно было принять решение, как жить дальше. Бронсон понимал, что вилла, на которой Хэмптоны мечтали провести старость, теперь будет продана. Марк не сможет вынести постоянных воспоминаний о днях супружеского счастья, проведенных здесь.

Приближаясь к дому, Бронсон заметил, что за ними следует «фиат».

— Проклятые итальянские водители! — пробормотал он.

Машина явно не собиралась их обгонять, а продолжала держаться на расстоянии десяти ярдов. Подъезжая к воротам, Бронсон сбавил скорость и повернул к дому. Вторая машина повторила маневр, остановившись практически в воротах и таким образом заблокировав дорогу. В то же мгновение, взглянув в сторону виллы, Бронсон понял, что они в ловушке и что ставки в игре, в которую они невольно ввязались, гораздо выше, чем он первоначально предполагал.

Рядом с домом была припаркована «лянчия», а напротив входной двери — которая была слегка приоткрыта — находились продолговатый серый ящик и песчаного цвета кубический предмет. За автомобилем стояли двое мужчин, пристально глядя на приближающуюся «альфу». Один из мужчин держал в правой руке пистолет.

— Кто, черт побери?.. — крикнул Марк.

— Заткнись! — рявкнул Бронсон, резко повернул руль налево, вдавил в пол педаль газа, машина съехала с гравиевой дорожки и понеслась по лужайке прямо на живую изгородь между садом и шоссе. — Где он? — крикнул Бронсон.